части Испании. Римляне проникли даже в Африку, уничтожая остатки военных формирований Ганнибала. Военные действия закончились унизительным для Ганнибала миром и его пленением. В руках Рима оказалась вся западная часть Средиземноморья. Карфаген пытался еще в нескольких восстаниях отстоять свой суверенитет, но о восстановлении его имперского влияния в регионе уже не было и речи. Полибий приписывает победы Рима смелости его моряков. Он даже признает, что им удалось захватить несколько галер Карфагена и полностью скопировать технические и военные особенности. Однако решающим в покорении занятых территорий было разумное гражданское управление. Римляне давали гражданство всем покоренным народам и этническим образованиям, а также лояльным союзникам. В этом его лидеры были наследниками греческой традиции, благодаря чему образовали самое большое территориальное государственное единство, находящееся под центральной властью в истории того периода.
Таким образом, с первых шагов своего исторического существования Рим освоил и активно применял имперскую традицию покорения и центрального управления. Во главе территорий стояли магистраты, распоряжавшиеся достаточно крупными формированиями и гарнизонами легионеров. Это требовало существенных усилий централизованной власти для того, чтобы заменить добровольную (наемную) армию граждан регулярной армией легионеров. Легионер – престижная в то время профессия, которой посвящали всю жизнь. Однако постоянные войны и мобилизация мужского персонала вызвали упадок сельского хозяйства. Разорялись мелкие и средние фермеры, земля скупалась олигархатом, а безземельные крестьяне становились пролетариатом. Часть пролетариата поглощалась потребностями военных действий, но значительная часть не находила себе применения и не имела средств к существованию.
По мере того как армия расширялась, усилилась и ее дисциплина, она становилась автономной политической силой. Военные победы (покорение Испании и Северной Африки) вели к усилению общественной роли полководцев, которых сначала называли генералами, а позже – императорами. Так постепенно понятие императора как главного властелина наверху закрепилось в политической структуре власти Рима. Социальное дробление общества мало соответствовало тому равенству граждан, о котором любили говорить римские авторы. В обществе выдвинулась группа богатых людей, которые и обеспечивали функционирование власти и в значительной степени жизнедеятельность общества в целом. В последнем столетии до нашей эры особую известность получил Красс, считавшийся самым богатым человеком своего времени, обладая состоянием в 192 млн сестерций, которого хватало, чтобы дать пропитание и приют 400 семьям в год. Было немало и других состояний, которые превышали более чем в сотни раз средний прожиточный уровень римской семьи. Наличие больших состояний говорило о том, что в условиях военных действий число богачей навряд ли возрастет, тем не