с тем, что переживает сейчас Макс. Нет, я готов был на что угодно, чтобы спасти Риту, но сейчас от меня мало что зависело. Оставалось пассивно ждать звонка Ойгена. Теоретически у меня сейчас должно было разрываться сердце. Но оно продолжало биться примерно так же, как и всегда. Мне было ужасно жалко Риту, больно, тяжело – но небо не рушилось, а сердце не останавливалось от ужаса за нее. Может, я бесчувственное чудовище?
Оторвал меня от этих мучительных раздумий телефонный звонок. Отчего-то я решил, что это Ойген. Но это был Алекс.
– Феликс, ты где? – не здороваясь, довольно резко спросил он. – В университете тебя нет и, говорят, сегодня вообще не было. У тебя что-то случилось?
– Нет, – попытался соврать я, но Алекс всегда видел меня насквозь.
– Что произошло? – спросил он таким тоном, что не ответить было нельзя.
И я выложил все как на духу. Полагаю, рассказ мой был сбивчивым и путаным, но Алекс не перебил меня ни разу. Только уточнил:
– Так ты сейчас в клинике? Я заеду за тобой. Выходи к главному входу и жди меня.
Все как всегда: Алекс распоряжается, я исполняю.
Я вышел на крыльцо. День, под стать моему настроению, стоял пасмурный, серый. Совсем как в моем утреннем сне. Я грустно усмехнулся: сон, конечно, был страшный, но все-таки это был всего лишь сон. Реальная действительность оказалась куда страшнее. С неба моросил не то дождик, не то мелкий снежок. Ветер дул с моря, было зябко, но эта промозглость мне даже помогала. Отвлекала от ужаса, от мерзкого ощущения собственного бессилия.
Алекс, подъехавший как-то неправдоподобно быстро (или мне так показалось?), вылезать из машины не стал: открыл дверь и махнул рукой, приглашая в салон. Тронув с места, он потребовал еще раз все рассказать, теперь уже подробнее. Теперь он изредка переспрашивал, уточняя подробности.
– Не так уж дорого держать человека на АПЖД, – сказал он, доставая трубку. – Хотя операция действительно может столько и стоить. Корпорация подминает под себя весь медицинский рынок и взвинчивает цены везде, где только можно и как только можно.
Он затянулся, выпустил дым (мы стояли на светофоре) и нервно побарабанил пальцами по рулю. Я вздрогнул от этого простого движения. Раньше Алекс никогда не позволял себе паразитных жестов.
– Я дам деньги, – сухо сказал он. Я попытался было протестовать, но один короткий взгляд искоса заставил меня замолчать. – Вся сумма у меня сейчас вряд ли наберется, попробую договориться о рассрочке. Сейчас заедем ко мне, посмотрим, что и в каком порядке нужно сделать.
– Я даже не знаю… – Я попробовал было сказать, что благодарен, что не знаю, как и благодарить его, но Алекс отмахнулся.
– Феликс, – он поморщился, – говорят, в гробу нет карманов, и это правда. Чистейшая незамутненная правда. Человеческая жизнь безмерно ценнее этих бумажек, тем более в наше время, – он посмотрел в небо, словно ожидая увидеть там очередную комету. –