он разглядел ее лицо. Оказывается, у нее были выразительные карие глаза, необыкновенно красивые, с длинными черными ресницами, тонкие линии бровей, ровный нос и крупные губы. Ее вьющиеся каштановые волосы ниспадали на плечи и спину. Лицо королевы, лишенное всякого макияжа, показалось Залихвацкому настолько привлекательным, что в голову снова полезли эротические мысли.
– Так, давай с самого начала и все по порядку, – строго сказал Залихвацкий и приготовился записывать показания. – Твои фамилия, имя, отчество?
Королева недоуменно посмотрела на него, но все же ответила…
Опрос свидетелей длился уже второй час, и Залихвацкий чувствовал все основные признаки нервного переутомления: головную боль, сухость во рту… а так же нескончаемое шевеление в штанах. Это был его самый мучительный в жизни опрос. Конечно, в прошлые разы при «воспитательной» беседе с «детьми природы» было так же, но только тогда все кончалось разрядкой, получаемой им от кого-то из девушек в обмен на ляпинское заявление, о чем сейчас не могло быть и речи.
Свидетелями проходили с дюжину обитателей турбазы. Не считая парней, среди них были и флегматичная дылда с паклей на голове, безостановочно вычесывающая из нее перхоть, и эффектная платиновая блондинка с внешностью Мэрилин Монро, и грубая малявка в бандане, курящая сигареты одну за другой, и тучная простушка с грустными васильковыми глазами, молчаливая, как карп на рыбном прилавке, и еще несколько представительниц прекрасного пола. И хоть все они и были полностью обнажены, но вели себя непосредственно, можно сказать, скромно, не выставляя напоказ свою наготу. Сейчас же пред Залихвацким сидела та самая рыжеволосая фемина, предмет его прошлогодних грез, и ее груди с родинкой будто нарочно были выставлены на показ.
Залихвацкий почувствовал, что снова теряет душевное равновесие, не в силах оторвать взгляда от этой чертовой родинки, будоражащей его воспоминания.
– Слушай, ты не могла бы хоть что-нибудь накинуть на себя? – невпопад бросил он.
Улыбаясь белозубой улыбкой, девушка покачала головой:
– Не-а.
Она подалась вперед, сложила руки домиком и уперлась подбородком в открытые ладони.
– Нам это запрещено, – надув губы, произнесла она капризным голосом. – Между нами и природой не должно быть никаких препятствий.
– Ну по вечерам же прохладно становится. Что, тоже голяком мерзнете?
Девушка мечтательно закатила глаза к небу и закусила нижнюю губу:
– А мы по вечерам садимся вокруг костра и прижимаемся друг к дружке, и нам становится тепло, хорошо…
– Ладно, хрен с тобой… Давай вспоминай, может, ошивался здесь кто-то подозрительный?
– Сюда многие приходят поглазеть на нас, голеньких.
– Кто именно? Знаешь кого-нибудь?
– Не-а.
– Внутри домогательства сексуального характера были?
– Тебе ли не знать, у нас это запрещено.
– Может, угрозы со стороны?
– У нас крыша.
– Какая