вам уже заплатили, – вспоминаю злосчастную платежку из бухгалтерии.
– За сегодняшний вечер. С семи до девяти я весь ваш, – его губы расплываются в такой противной улыбке, что я неосознанно делаю пару шагов назад. Едва сдерживаюсь, чтобы пальцы крестом не сложить и не погнать его отсюда со словами «сгинь, чур меня». Останавливает лишь кругленькая сумма из сметы. Этот гад просто обязан ее отработать.
Может, Лиле позвонить? Не знаю, как насчет съемок, но ко мне на хату она всегда собирается с космической скоростью. Да и в нижнем белье она будет, наверняка, смотреться получше той воблы сушенной. Я, признаться, не могу вспомнить, когда оно на ней оставалось дольше трех секунд, но если без кружевных стрингов она просто богиня, то и в них будет не хуже.
Где-то на восьмом гудке я вспоминаю, что Лиля сегодня днем мне названивала раз пять, а я нагло сбрасывал ее звонки, так как знал, что вечером буду занят чертовыми съемками бабьих трусов. Как же невовремя она решила включить гордость!
В голове стоп-кадром фигачат самые развратные картинки. Это я пытаюсь вспомнить, кому еще можно позвонить, но мозг упорно подсовывает фрагменты откровенной обнаженки без привязки к именам. Впрочем, надо смотреть на вещи реально – никто не успеет примчаться сюда за это время. А значит…
– Придется Марьяшу фоткать, – прерывает мои мысли визажист и едва не падает от взрывной волны возмущения, которая исходит от нас троих.
– Почему не тебя? – скептически интересуюсь. Дашуля, конечно, тоже не сравнится с профмоделями, но там хоть какие-то очертания фигуры виднеются из-под джинсов в облипон и короткого топа.
– Потому что вот это, – она по-хозяйски сминает свою грудь, – выкормило троих детей.
– Понял, не вопрос, – поднимаю руки вверх в знак примирения и еще раз окидываю Марьяну придирчивым взглядом.
Марьяна. Даже имя у нее какое-то бабушкино. Уверен, успеха было бы больше, если б мы в это белье Веру Павловну из бухгалтерии нарядили. В ней хоть и центнер весу, зато формы есть хоть какие-то. Марьяна же ходит в объемных балахонах, значит, есть что скрывать. Господи, да даже если на меня этот кружевной комплект натянуть и то сексуальнее получится.
– А что…? – задумчиво протягивает фотограф. – Почему бы и нет? У нее яркая скандинавская внешность.
Скандинавская внешность? Да она же самая натуральная мышь! Причем даже не полевая, а лабораторная – белая-белая. Лицо такое бледное, что непонятно, она уже окочурилась или вот-вот… Еще и этот неизменный пучок на голове! Волосы стянуты настолько туго, что на лице ни одной морщинки или складочки не видно. И глаза на пол лица. Так-то они, может, и красивые, ярко-голубые. Но из-за очков они кажутся неестественно огромными, как у героев аниме.
– Я же говорю, – продолжает Даша. – У меня глаз-алмаз. Отличные данные, тут даже и стараться особо не придется.
Конечно, не придется. А смысл стараться, если итог все равно