для таких случаев формулировку хирург. – Ему показано паллиативное лечение в общей палате стационара. Или даже дома, под патронажем.
– Вы с ума сошли? – женщина развела руки в стороны, апеллируя к стенам гнойной хирургии. – Дома?
Это было всё, что она услышала. «Запоминается последняя фраза». Теперь она будет думать, что их с отцом выгоняют домой.
– Нет, точно стоит обратиться к вашему начальству, – Людмила Петровна мгновенно трансформировалась из плачущей и скорбящей по ещё не умершему отцу дочери во властного функционера, готового подключать административный ресурс. – Хотя да, вы правы, они все уже дома. Тогда я напрямую обращусь в реанимацию. Где у вас реанимация? Я поняла, что вы не хотите ничего решать. Проку от вас нет никакого.
Она развернулась и пошла к выходу из отделения. Возле открытой двери палаты, где лежал отец, на мгновение остановилась, посмотрела туда, словно убеждаясь, что он ещё дышит, после чего вновь зашагала по коридору. Филатов понятия не имел, насколько быстро она найдёт нужный этаж, но решил, что препятствовать ей не будет. Возможно, реаниматолог подберёт другие слова и остановит этот танк в халате. Правда, особой надежды на это у Михаила не было.
Тем временем дьяволица завернула за угол, где начиналась лестница. Реанимация находилась этажом выше, но дверь в неё не была никак обозначена. Он постарался догнать Людмилу Петровну и пристроиться в паре шагов за спиной. Ему не приходил в голову ни один законный вариант прервать этот поход по больнице. Хватать её за руки, толкать, кричать – всё это только усугубило бы ситуацию.
Тем временем она с ходу толкнула дверь в реанимационный блок, решив, видимо, прочёсывать больницу досконально. Указаний на то, что это именно реанимация, нигде не было, но на двери напротив висела табличка «Старшая сестра», а чуть сбоку большого холла, в его дальнем конце – «Ординаторская».
Людмила Петровна дёрнула дверь безо всякого предварительного стука и вошла внутрь. Михаил почти вбежал следом за ней.
Дойдя до угла длинного встроенного шкафа, за которым скрывалась ординаторская, она на мгновение замерла, глядя перед собой, а потом моментально скрылась из вида. Хирург последовал тем же маршрутом и увидел, как она стоит на коленях у дивана, на котором спала Света Морозова.
– Возьмите моего папу! – почти крикнула Людмила Петровна. Света резко вздрогнула, села и затрепыхалась в одеяле как рыба, пойманная в сеть. Её испуганные глаза смотрели то на странную женщину, то на хирурга.
– Светлана Дмитриевна, я не знаю, как это прекратить, – развёл Михаил руками.
– Вы кто? – наконец заговорила напуганная Света. – Какого чёрта?! Кто вас сюда пустил?
Ей удалось выпутаться из одеяла. Она вскочила, нащупывая на полу кроксы.
– В гнойной хирургии у неё отец. Требует поместить его в реанимацию, – коротко объяснил ситуацию Филатов. – Решила сама к вам прийти. Остановить нереально.
– Так