по правую сторону. Приближающиеся поля рябели зелёными, жёлтыми, синими и красными красками. Там цвели фрукты, овощи, распускались бутоны водокрасов, апоногетонов, лотосов и сусаков. И хоть до них от улетающей всё выше вакуумной трубы было с сотни метров, но цвета доходили с той же силой, яркостью и свежестью.
Большой завод – прежде: Чистый, Главный, Центральный, Энергоочистительный и Сооружение номер 1. Тормоза вцепились в крутящиеся шестерни и тяжёлые бобины завращались. Энергия, вырабатываемая с торможения на половину покрывала расход на ускорение – капсула останавливалась. Вокзал прикреплялся к заводу, висящему на обрыве скалы. Вместе с траволаторами, тянущимися в первый район, свисали и длинные лианы рдеста, зелёными своими листьями разукрашивающие холод стекла и стали. Все эти пути шли высоко над дорогами и домами у подножья горы и входили в ближний небоскрёб. Именно туда и направлялась основная часть вышедших существ, как и Дей. Кондиционеры очищали воду в час пик, поэтому всегда пахло чистотой и свежестью. Пространство над районом начинало светлеть и обесцвечиваться. При такой низкой плотности и прозрачной воде, даже были заметны не большие размытые тени под мусорными баками и указателями. Пассажиры тут не толкались и не торопились. Они с лёгкостью размахивали мелкими сумочками, видели всех, налево и на право, и улыбались. В независимости от того, хорошее настроение у них, или нет, погода требовала лёгкости и весёлости в поведении каждого.
Дей перекинуло неудобную куртку в другую подмышку и побрело с толпой к первому небоскрёбу. Это было здание почти с километр высотой. Оно занималось устройством жизни для первых районов, и всего Дуона в целом. Брат близнец его стоял рядом, соединённый несколькими мостиками на разных этажах, его уже полностью отдали на распоряжение заводу. Поэтому рабочие и их семьи редко пользовались вакуумной капсулой. Почти все они целые циклы проводили в дальнем небоскрёбе или на заводе в горе. В здании соорудили всё – школы, магазины, центры отдыха, бассейны, театры, студии, жилые отсеки, на некоторых балконах даже целые парки, а кварталы вокруг него выделили ограждениями для прогулок рабочих и их семей. Существ не держали там, взаперти, от окружающего мира, любое существо могло свободно бродить, где ему захочется, только в последние десятки циклов у окружающих появилось некое пренебрежение, между рабочим и не рабочим, с каждой сменой всё больше ощущаемое. Во взгляде, разговорах и отношениях к существам из других районов, между работающими физическим трудом и умственным. Да и между всеми, кто выглядит по-другому, говорит, или ведёт себя. Никто не навязывало свой, якобы верный способ существования, но чужого остерегались.
Первые четыре района между собой всегда находились всё ещё в тех далёких семейных узах, что некогда связывали весь Дуон. Им помогла в том конурбация – районная агломерация – компактное скопление – рядом