вроде: «И ты сам в этом виноват!» или «А ты ничем не лучше их, раз оставил меня справляться с проблемой», только вот с Пашкиного лица напрочь исчезло то противное недовольное выражение, которое так мешало разглядеть в брате близкого человека!
Полина притянула к себе сердитого Пашку и обняла его.
– Ладно, не парься! Я и сама справилась.
– Да ты-то справилась, кто бы сомневался! А я-то где был? Дурью маялся!
– Отдыхал, – не согласилась с ним сестра из голимого чувства противоречия. А ещё потому, наверное, что попросту любила своего брата. – Ты отдыхал, топя армады и изничтожая армии, а я – гоняя четверых полоумков. Не парься, в следующий раз ты будешь спасать! – щедро пообещала Полина.
Нина только посмеивалась. За этим можно было наблюдать вечно! Даже если близнецы немного ссорились, ворчали, расходились в стороны и дулись друг на друга, их притягивало обратно словно магнитом.
Мишка застыл в дверях. Нет, понятно, что разговор личный, но вроде как не тайный… И как быть? Смотаться подальше, сделав вид, что ничего не слышал, или можно остаться?
Пашка повернулся к приятелю.
– Видал, как Полька прогуляться сходила? – Он покосился на котёнка, протянул руку, чтобы погладить, но побоялся разбудить, точно так же, как совсем недавно это проделывала Полина.
– Э-э-эх, вот такие они, сёстры! Только отвлёкся, а она уже четырёх паразитов по деревьям гоняет, котят спасает, с козами знакомится! Глаз да глаз за ними нужен! А ещё за теми типами, что мелочь утопить хотели и собирались обидеть МОЮ СЕСТРУ!
Если бы Пашкины слова слышали те четверо, они бы помчались прятаться кто куда, и подальше!
Но это слышали только близкие люди, пёс Гирь, кошка Чудь и три кота: два Нининых и один Мишкин, который взял привычку сопровождать Мишку в гости к соседям, разумеется преследуя свои цели. А ещё… Ещё это слышали голуби. Те самые белые голуби, которых так неудачно привезла Вика и приютила Нина.
– Н-да… Мало было Арьки, так эти свинята, не в обиду Фунтику будет сказано, ещё и котёнка чуть не погубили! – задумчиво произнёс Фёдор, переглянувшись с Полосатостью.
– А они тут вообще разошлись не в меру! – буркнул Гнусь. – Особенно бабка!
— Какая ещё бабка? — удивился Гирь.
– Да у одного из недопёсков бабка есть. Ну, то есть имеются у всех, но та такая вр-р-редная! Аж сил нет! – Гнусь знал, о чём говорит. Ему, с его цветом шкурки, раньше от неё доставалось изрядно. – По её мнению, кот должен ловить мышей, кормить его не нужно. Пёс должен стеречь дом, кормить нужно, только чтобы лапы не протянул. Так и получается, что псы у неё долго не живут, а кошки сбегают, как только найдут куда. А она новых заводит. Только вот ненавидит ночной цвет. – Гнусь покосился на свою спинку. – Считает, что мы какие-то вредные! Эти… колдованские, вот! Хотя она так и чёрных собак обзывает, и воронов, и грачей.
– Короче, бабка чего-то боится, а окружающие страдают? – сообразила умная Чудь.
– Именно! – кивнул Гнусь.
– Любой страх – это