Когда я молоденьким мальчиком был, от службы военной, друзья, не косил… Неформальные рассказы про армию для пацифистов и не служивших
синхронно с нажатием лётчиком гашетки стрельбы). У всех пилотов на фотоплёнках были мишени, а у «воздушного снайпера» – бык!.. Говорят, полк выплачивал колхозу убытки.
Конечно, никто не мог проверить: то ли было такое, то ли не было? Но шуточки с «фотопулемётами» были «коньком» солдат из группы механиков-оружейников. Когда нам в эскадрилью прислали нового старшину из пехоты, полного профана в авиации, его тут же повели на аэродром. Посадили на табурет перед «фотопулемётом» истребителя (объектив камеры был в крыле самолёта), долго причёсывали, оправляли… И «сфотографировали», пообещав старшине фотопортрет с нового места службы… Вся казарма потом хохотала: фокус съёмки «фотопулемёта» начинается от километра и далее…
Батя
(Из цикла «Встречи-разговоры из жизни»)
Если вам не дали бронь в военкомате и вам довелось послужить хотя бы рядовым срочной службы в армии, то вы, конечно, знаете этих маленько выпивших мужичков из простонародья, которые пристают с разговорами к солдатам…
Обычно это бывает так. В щегольской подрезанной солдатской шинели и заломленной фуражке ты стоишь серым весенним деньком где-нибудь на затерянной маленькой станции, куда тебя привезли в увольнение за 17 км по плохим дорогам. Только что прошёл дождь, земля раскисла и парит под выглянувшим солнцем. Ты стоишь напротив лужи, через которую нужно перейти к киоскам, и с сомнением смотришь на свои пока начищенные сапоги. Прямо перед тобой расстилается привокзальная площадь, и картину унылей трудно представить: задрипанный вокзал, будки, пакгауз… Всё пространство зажижено грязью с островками навоза. Ты стоишь и смотришь, как напротив мужик лупит заупрямившуюся лошадь, стараясь попасть вожжами в пах, а она упирается, и оводы кружат над её взмыленной спиной. Но вот мужик сладил с кобылой и уехал, а ты всё стоишь. Идти тебе всё равно некуда.
А ведь ещё около часа назад, когда вас высадили до 18:00 у вокзала, с тобой было четверо из твоего полка. Но они повстречали знакомых барышень и ушли с ними на «день рождения». А ты не пошёл, потому что не мог видеть, с какой жадностью тянет их за собой мордастая, с рябыми губами, нахальная девка. От вида её спущенных чулок выше резиновых бот ангелы на небесах затрубили бы отбой. Поэтому ты сослался, что тебе якобы надо по делам на станцию, – и откололся от компании…
И вот ты стоишь перед привокзальной лужей – и идти тебе решительно некуда. И вдруг замечаешь его. И знаешь: он давно тебя заметил. Не зная почему, ты начинаешь тихонько наблюдать за этим мужичком в заплатанном ватнике, который так обрадованно вспыхнул при виде «солдатика». Правда, он виду не подаёт: прошёлся вдоль ларьков, обошёл повозки, перекидываясь словцом с возницами, – но его, как щепку в водоворот, тянет к тебе. Наконец, мужичок решается: переходит площадь и проходит мимо. Он делает вид, что чего-то забыл и готов вернуться, и, наконец, останавливается напротив тебя.
– Здорово,