развитие человечества связано с осознанно-ответственным сотрудничеством со всеми эволюционными мирами планеты.
«Я лучше всех – неотличимо…»
Я лучше всех – неотличимо,
прозрачнее, но не видней,
стрелы в меня – но мимо, мимо,
и поражают королей.
Мне не доплыть – перелетаю,
не докричаться – шёпот смел,
мне не известно то, что знаю,
Музыку сфер и подобрал, и спел.
– И что теперь?
– Всегда одно и то же:
идти свой путь,
среди других вершин,
расплачиваясь утончением кожи
за право маневрировать средь льдин.
«Пополудни я улетаю…»
Пополудни я улетаю,
не ведая когда вернусь,
куда и с кем —
не расскажу, но знаю,
и чтобы не сказал,
вновь ошибусь.
Реальность – как экран,
и жизнь – как отражение,
но есть святая иность бытия,
там нет покоя вечного сражения,
но вечность есть очувствование я.
Границ распахнутость
внемерностью бестелья,
прозрачность измеренческих глубин,
и солнце – светоносное паленье
всесильного костра причин.
Знать не завещано
реальность обретения,
видеть сокрытое лишь сердцу и дано,
и растворение до головокружения
раскрашивает жизнетворчества панно.
кашельное
Я буду осторожнее
изображать успех,
невкусное мороженное,
придуманный побег;
в неузнанной предвзятости
и грязь, и глубина,
как в вычурной парадности
малюется страна.
Не всем и солнце светится,
не всем и ночь к лицу,
стремятся все отметиться
на полпути к концу;
дождь долго собирается,
в грозу ветер и гром,
но с молнией братается
заснувший вечным сном.
Проснуться, не отчаяться,
перетанцевать закат,
не плакать и не каяться,
выстраиваясь в парад;
шеренги стройным куполом,
внемерности с веслом,
и кандалами с путами
завален вход в подъём.
На самом верхнем ярусе —
галактики и мрак,
но на межзвёздном парусе
наш сияет знак;
и мы отважным племенем
спускаемся с небес,
не подчиняясь времени
и не теряя вес.
Благословение вечности,
вселенскости мандат,
мы здесь, на этой местности
ответственны за парад;
колонны растворяются,
оркестр на до-мажор,
встречаются-прощаются и…
колокольный звон.
«Я любимых молитвой храним…»
Я