Ну, вернее, он не поднялся, а, запутавшись в одеяле, свалился на пол, с немалой силой приложившись лбом к холодному паркету. Особой ловкостью он, увы, никогда не отличался. Тихо зашипев от боли и свернувшись калачиком, Август глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Радовало одно: стук головы о пол, пусть и отозвался болевыми ощущениями, был слышен. Это немного привело парня в чувство и всё-таки заставило его встать на ноги.
Взгляд зелёных глаз невольно метнулся в сторону покрытого тонким инеем окна, в котором Елов так старательно что-то рассматривал среди ночи. Сейчас снегопад закончился, и чистое по-зимнему голубое небо бесконечным куполом висело над замершим городом. Дорожки у дома не были протоптаны, а машины, так и засыпанные снегом, стояли неподвижно никому не нужными. И это бы у Августа вызвало миллион миллиардов вопросов, если бы его не выбило из колеи внезапное осознание одной важной детали: через полтора часа отправление поезда, а он, Гас, как дурак стоял среди комнаты, держа в руках одеяло, и пялился в окно.
– Мам! – позвал юноша, дёрнувшись в сторону коридора, как вдруг замер, будто что-тот поняв и в чём-то засомневавшись… Только вот он не успел схватить юркую мысль, ведь она тут же растворилась в сотнях других таких же. – Ай-й… – швырнув одеяло обратно на кровать и даже не потрудившись над тем, чтоб заправить постель, парень со всех ног побежал собирать вещи. Он как чувствовал, что что-то сегодня обязательно будет не так.
То и случилось. Сначала он ни к кому не дозвонился, потом как назло связь вместе с интернетом у него пропала, а после и сам телефон резко забарахлил и отключился, не дав даже такси вызвать. Череда совершенно случайных, казалось бы, совпадений напоминала какой-то странный алгоритм, будто всё происходило строго по какому-то плану. Это напоминало какой-то дешёвый фильм ужасов. На улицу из подъезда Елов, подгоняемый странным предчувствием, что никак не хотело выветриваться, и страхом опоздать, вылетел, как пробка из узкого горлышка бутылки шампанского. Вылетел и тут же застыл, сражённый наповал висевшей на улице пустотой. Не было на свежем снегу ни намёка на следы. Мерцали сухие снежинки всем цветовым спектром и больше ничего. Это пугало, вызывало сотни противоречивых чувств, и завораживало настолько, что Август бы ещё долго так пялился на замерший в дневном свете пейзаж, но его вновь настигло осознание играющей важную роль в дальнейшем положении дел вещи: он всё ещё опаздывал на поезд.
И тогда Гас принял для себя решение: бежать, бежать со всех ног к вокзалу и не оглядываться. Не оглядываться на окружающую его тишину, не оглядываться на сугробы, перебирать длинными ногами по заснеженному тротуару так, будто жизнь от этого зависела. Он даже уверен не был, что дома ничего не забыл, да и к чёрту, к чёрту! Потом маму попросит по почте забытую вещицу отправить, если вдруг что. Сейчас главной задачей было одно: успеть.
Несясь к железнодорожной станции, парень чувствовал, как обжигал его лёгкие ледяной воздух, как забивался в обувь свежий ночной снег, как становилось