всю просто дико колотило. Девчонка дышала судорожно, рвано и совсем не смотрела меня. Руками только грудь голую прикрывала и дрожала. Сильно.
– Успокойся.
Не подействовало. Она рыдала взахлеб просто, что быстро вывело меня из себя. Я не был еще в такой дерьмовой ситуации. Блядь, она слишком молодая. Слишком нежная, как цветок, который я сорвал себе.
– Перестань реветь, я сказал! – гаркнул на нее, и наконец мотылек заткнулась. Точнее, просто приложила ладонь ко рту, заглушая глухие судорожные рыдания, невольно продолжающие вырываться из ее груди.
Блядь. Это все мне не нравилось. Лучше бы я пристрелил ее сразу. Не пришлось бы теперь возиться.
Я взял ошейник и посадил девчонку, но ее аж подкидывало, и мне пришлось ее удерживать за плечо, чтобы она не падала назад.
– Не н… надо. Не над… до, – она шептала это постоянно, мешая мне, но все же была слишком слабой. Я даже силу не применял. Девочка почти не двигалась.
Сжал металлический ошейник, откинул ее волосы и надел его на голую шею мотылька. Соединил с цепью, которую закрепил в стене, после чего бросил ее обратно на мат. Она не упиралась больше и просто упала на него, как сломанная кукла. Девчонка выглядела потерянной и совсем не смотрела на меня.
Я оставил ее в подвале и поднялся в дом.
В тот момент я ничего не чувствовал, кроме желания мести, и, если честно, я хотел ее просто добить тогда, но понимал, что рано. Девчонка будет казнена тогда, когда я посчитаю нужным.
Глава 10
Я думала, что после того, как он… сделал мне больно, мой ад закончился, но нет. Это было лишь начало, и металлический звон цепи только подтвердил это. Это все было настолько живым и реальным, что в том, что это все на самом деле происходит, я больше не сомневалась.
Бес взял меня за руку и поднял с мата. Голова закружилась, но я была в сознании. К сожалению. Между ног саднило, и еще сильно болел низ живота, но хуже всего – это он. Зверь не уходил никуда, и я не понимала, что еще он может у меня отнять. Оказалось, может, и даже больше.
Зря я тогда назвала его по имени, ведь это не человек. Не может быть человек настолько жестоким и холодным. А он может. Как кусок айсберга. Ледяной, непробиваемый и бессердечный.
Ему было плевать на мои слезы и мольбы. Единственное, на что ему было не плевать, – мое существование. Он хотел, чтобы я умерла, а не просто закрыла глаза. Он жаждал, чтобы мне было больно. Чтобы я купалась в этой боли и умирала в агонии. Я видела этого по его взгляду, жестам, словам. Каждой клеткой монстр желал, чтобы я страдала, и делал для этого все, что было необходимо.
Я вскрикнула, когда Бес поднял меня, и его прикосновение пламенем обожгло меня до костей. Я хотела посмотреть ему в глаза после того, что он сделал со мной, но не смогла. Теперь почему-то я боялась смотреть на него, боялась спровоцировать снова.
Только когда Бес надел на мою шею какую-то холодную шутку, а после присоединил к ней цепь, я поняла, что он меня привязал. Как собачонку, посадил на цепь, и теперь о свободе я могу только мечтать.
Глупая.