вам не все ли равно?
Болит у меня, и не только шея. Душа у меня воет. От боли.
Сглатываю, когда замечаю в руке Беса бутылку воды. Душу бы продала за возможность попить. Хотя бы каплю…
– Верно. Мне все равно. Ты, наверное, очень хочешь пить.
Не вопрос, констатация факта.
– Да, – шепчу ему тихо. Он прав. Этот подонок прав как никогда.
Вижу, как мужчина берет стул и ставит его напротив кровати. Садится, откидываясь широкими плечами на спинку и широко расставляя сильные ноги. Сегодня он в белой рубашке и серых джинсах. Тут же замечаю его уродливый шрам на лице. Зашит, наверное, около двадцати швов будет точно, однако даже это не омрачает его дикую красоту. Он все равно такой же, только теперь еще более агрессивно выглядит, как… чудовище.
Наверное, в обычной жизни он мог бы мне очень понравиться, если бы теперь я так отчаянно не ненавидела каждую его молекулу.
Вижу, как легко Бес открывает бутылку смуглыми пальцами. Газированная. Как я люблю. Прозрачные пузырьки тут же выходят из горлышка, а у меня остатки слюны собираются во рту, раздирая горло.
– Прошу, дайте попить.
– Подойди и возьми.
Хочу было встать, но понимаю, что это ловушка. Он меня поймает и тогда снова… сделает больно.
Отрицательно мотаю головой.
– Нет. Я не могу. Пожалуйста!
– Значит, ты не хочешь пить.
Голос очень низкий, немного хриплый, жесткий. Он задевает каждую струну моей разорванной в клочья души.
Сидя на полу в углу комнаты и кутаясь в одеяло, я спрашиваю единственное, что меня сейчас интересует:
– Что со мной теперь будет?
Бес откидывается вперед, опираясь сильными руками о колени, и я невольно сдвигаю ноги вместе. Я все еще помню его жестокость. Он хуже зверя. Звери не знают, что такое месть, а он… знает. Ему ничто не мешает сделать мне больно снова и так, как захочет он сам.
– Ты моя, а значит, будешь делать то, что я скажу. Ты должна быть послушной, чтобы я больше не делал тебе больно. Понимаешь меня, мотылек?
– Нет, пожалуйста…
Не замечаю, как слезы собираются в глазах. Да что ж такое! Не могу успокоиться никак. Не могу принять это. Не могу быть просто чьей-то вещью!
Замираю у стены, когда мужчина поднимается, после чего подходит ближе прямо ко мне. Не дышу даже, не могу ничего при нем, кроме как опустить взгляд. На него прямо смотреть мне страшно.
Как застывшая вижу, как Бес из-под кровати ногой достает те самые миски из подвала и насыпает корм в одну из них. Во вторую миску щедро плескает воду из бутылки.
Из груди судорожный смешок вырывается. Это все… уже слишком!
– Я ведь не животное! Зачем вы так со мной? За что?
Замираю, когда монстр бросает на меня взгляд серых глаз, и там я только ненависть вижу. Такую лютую, невыносимую и страшную. Ненависть ко мне.
– Ты хуже животного для меня, Коршунова. Питомцев любят, а ты просто моя собственность. Ешь.
Он кивает на миску, а я смотрю на него и не верю