кленового листа это событие и вовсе стало темой номер один. За неделю до начала турнира многие канадские средства массовой информации командировали своих корреспондентов в Нью-Йорк, и те пустились во все тяжкие, подогревая интерес соотечественников к очередной битве на льду.
Слово «битва» здесь – не метафора и не штамп из лексикона спортивных комментаторов. С тех пор как в 1954 году советские хоккеисты с первой попытки завоевали звание чемпионов мира, в решающем матче со счетом 7:2 разгромив родоначальников этого вида спорта, в Канаде каждая встреча с нашими командами подавалась и зачастую воспринималась так, что побудила местного публициста Скотта Янга окрестить это войной на льду. Под таким названием – «War on Ice», в 1976 году он издал своеобразную летопись канадо-советских хоккейных встреч, основанную на многочисленных интервью с их участниками. С автором я познакомился двумя годами раньше, во время Суперсерии сборных СССР и ВХА, и, когда книга вышла, Скотт Янг прислал ее мне с дарственной надписью.
К сожалению, у нас опубликовать эту книгу не удосужились. А зря! Отечественным любителям спорта она многое объяснила бы в поведении канадских хоккеистов, которым с 1950-х годов вдалбливали в голову и таки накрепко, на долгие десятилетия вдолбили, будто матчи с нашими командами не просто повод доказать превосходство национальной школы хоккея, но битва не на жизнь, а на смерть с приверженцами иного мировоззрения.
Бог канадцев миловал: им ни разу не пришлось воевать на родной земле, отражая вражеские нашествия. Да и существовала такая угроза лишь в начале XIX века, когда Канада, будучи доминионом Великобритании, оказалась вовлечена в Англо-американскую войну 1812–1815 годов и чуть было не стала еще одной жертвой экспансии янки, к середине того же столетия оттяпавших полтерритории Мексики. Канадцам о тех временах напоминают несколько крепостей вроде Форта Генри да 200-километровый канал Ридо, прорытый британцами на случай войны с США от первой канадской столицы – города Кингстон до нынешней – Оттавы. Теперь в Форте Генри студенты, переодетые в британскую униформу XIX века, летом устраивают шоу на потеху туристам. А по каналу Ридо один мой знакомый оттавский журналист зимой ездил на коньках на работу, преодолевая по льду многокилометровое расстояние от дома до центра города.
В обеих мировых войнах мы с канадцами были союзниками, но во время нашей Гражданской войны 4500 канадских военнослужащих в составе британского экспедиционного корпуса боролись с «большевистской угрозой» в Сибири, на нашем Севере и Дальнем Востоке. Случаев же противоположного свойства – чтобы наша армия вторгалась в Страну кленового листа – в истории не было. Зато поражения в матчах с советскими хоккеистами многие в Канаде воспринимали как посягательство на национальную святыню. Когда же сборная НХЛ чудом избежала поражения в Суперсерии-72, в Канаде это провозгласили торжеством свободного предпринимательства, приравняв к величайшему триумфу на полях сражений. Недаром, подводя итоги ХХ века, канадцы назвали победу в том турнире одним из десяти главных событий в своей истории, а Суперсерию (Superseries) переименовали в Саммит (Summit).
Неизгладимый след, который Суперсерия-72 оставила в памяти миллионов канадцев, упомянут и в книге «Дни, когда Канада замерла». Автор, торонтский журналист Скотт Моррисон, посвятил ее своим родителям в знак признательности за то, что они… разрешили ему прогулять школу в день телетрансляции завершающего матча. «Все канадцы, которым в 1972 году было больше шести лет,– пишет Моррисон в предисловии,– до сих пор помнят,