вокзала. Хор запел что-то знакомое, вроде молитвы «Ангелус». Тут Рей увидел забор из прутьев, обтянутый сеткой-рабицей. А за забором на площади толпился народ. Провожающие плакали, махали платками и иконами, некоторые размахивали плакатами с написанными на них именами и пожеланиями. В паре мест над толпой виднелись качаемые на руках орущие младенцы. Видимо, не все мобилизованные были изгоями-одиночками. Рекрутов пустили к забору. «Стоять не больше минуты! Не задерживаться!» – повторяли милиционеры. Ошеломленного суматохой Рея вынесло к забору. Ему послышалось, что его зовут. Хотя не послышалось.
– Рей! Рей! Да посмотри сюда!
– Вы?! Приехали? – Калист увидел по ту сторону забора двух старших братьев.
– Еле успели. Ночью добирались, ну и даль – этот Мансен. Как сам, Рей?
– Нормально.
– Привет тебе от деревни.
– Эй, проходите дальше, не стойте! – гаркнул милиционер.
Рея понесло потоком напирающих рекрутов прочь от забора.
– Рей! – крикнул вслед брат. – Мэгги просила передать, она на тебя не в обиде! ОНА ТЕБЯ ПРОСТИЛА!!!
– Чего?! – Калист встал на месте.
Но тут рядом громыхнули выстрелы, толпа охнула, рекруты запаниковали, и вся группа хлынула прочь, обратно к поезду. Наверное, инквизиция загоняла беглеца стрельбой в воздух, Рей не рассмотрел. Хор сбился, но сразу продолжил пение.
Реймонда втолкнули в вагон на первый этаж. Здесь стояли жесткие нары, гадостно воняло. Окна с решетками были распахнуты, но дышать нечем. Рей изможденно упал на подвернувшуюся койку, ему сразу впилась в бок острая щепка. Еще некоторое время снаружи доносились выстрелы, пение и крики, а потом зазвонила вокзальная колокольня, поезд тронулся.
Состав медленно полз на юго-восток, останавливался на мелких полустанках и подолгу стоял в крупных городах. На мелких полустанках подвозили воду и еду, в больших городах подгоняли вагоны с новыми рекрутами. Кормили плохо – витаминными лепешками из фруктов, пресным хлебом, иногда сушеной кониной. Очень хотелось пить, баки для воды возле тамбуров пустели моментально. На станциях иногда подбегали хитрые мальчишки, за деньги предлагающие заполненные водой конские кишки (бутылки не проходили сквозь решетки на окнах). Спекулянтов отгоняла милиция, но торговля все равно шла. Реймонд видел, как в их поезд сажают девушек. Вообще-то на Доминике женщин не мобилизовывали в армию, но добровольно можно было устроиться в Корпус Сестер Милосердия и ряд других вспомогательных организаций.
В одном из пунктов остановки весь вагон Рея вывели на вокзал с вещами. Здесь их раздели догола, обсыпали дезинфицирующим порошком, каждому выдали заранее сшитый под него комплект летней униформы с номером и фамилией на груди, ранец, ботинки, всякие мелочи вроде кожаной папки для бумаг. Наверное, еще при прохождении медкомиссии Рея обмерили и заказали на него форму через вычислитель. Пока рекруты получали вещи, их пожитки перерывали