навязывания населению «традиционных ценностей» и исторической метафизики «великой, тысячелетней России».
Собственно проблематика молодежи начала привлекать наше внимание в последние 25 лет. «По понятиям Нового времени и развитых общественных систем, молодежь – это ресурс ценностных сдвигов, социальных изменений, а потому заблаговременные ответы на вопрос о будущем можно в какой-то мере получить уже сегодня, глядя на то, как ведут себя те или иные слои внутри более молодой части общества, какие напряжения они испытывают и какие ориентиры выбирают. …[Особенность] этой проблематики состояла в том, что деление общества по возрасту – по поколенческим когортам или по ролям в семейной иерархии – на какое-то время в целом совпало с поляризацией населения страны по главной оси: по отношению к реформам политической и экономической системы, по вопросам о направлениях и темпах перемен, их носителях и механизмах. По исследованиям ВЦИОМа последнего пятилетия, включая экономический и социальный мониторинг прошедшего года, носителей „классического“ советского сознания год за годом все больше смещало к „социальной периферии“ – в самые старшие, пенсионного возраста группы, в слои менее образованных, за пределы крупных городов. И, напротив, признаки возрастной молодости, высокого образования, отчетливой урбанизованности, социальной активности и поведенческого динамизма, психологической мобильности как будто стягиваются к другому идеологическому полюсу – к позитивной оценке перемен, требованию их ускорить»[15].
Акцент на разном наборе проективных антропологических качеств, служащих стандартами для идентификации, позволяет выявить различия в значимости достижительских, неиерархических и социально-коммуникативных образцов у продвинутых, реформистски настроенных групп, обладающих большими социальными и культурными ресурсами, и ориентацией на традиционалистские, пассивно-адаптивные образцы демонстративной лояльности (послушания, веры в Бога и др.) основной массы населения. Перенос нереализованных моментов самоопределения на фигуры «детей» в порядке символической компенсации, детей, «лишенных» самих по себе собственных характеристик, сохраняет характерную архаическую поколенческую структуру социализации недифференцированного общества[16].
К определению молодежи
Принципиальное понимание молодежной проблематики должно строиться на пересечении двух перспектив: внешней – с точки зрения «мира взрослых» – и внутренней, самоопределения молодых людей, осознания и символического выражения своего отличия от взрослых.
С точки зрения взрослых, «молодежь» – это не полностью социализированная возрастная когорта общества, не обладающая всей полнотой прав, обязанностей и свободой действия, а значит, отличающаяся в каких-то существенных аспектах от того, что понимается под «взрослым» человеком, вписанным в социальную