подложив обе ладони под щёку, как ребенок, я стал слушать дальше. О чём она говорила, я уже сейчас и не помню, девушка бубнила и бубнила, а я всё слушал и слушал.
…Мне снилось, будто я плыву на своей огромной яхте под звучным названием «Santa Luchia», мне прислуживают всякие красавицы-мулатки, вентилятор обдувает моё загоревшее тело, а по радио «Маяк» звучит радионовелла на тему «Неаполитанские слёзы». Мне было хорошо и беззаботно, мы проплывали вдоль какого-то берега, с него мне платочками махала моя семья в полном составе, а я, вскочив и оттолкнув негра с подносом вина, подбежал к перилам, что-то крича им, но они меня не слышали. То ли я тихо кричал, то ли слишком громко звучала передача из радиоприемника «Спидола».
Потом мне снились какие-то горы, затем города с пальмами и музыкой, громко хохочущий Анри, перебиравший и пересчитывающий кучу золотых монет. И тут неожиданно мне прямо в лицо закукарекал здоровенный петух…
Я проснулся, у меня в объятиях спала Илэрия, я держался за её грудь, она же сопела и чмокала во сне. Сев на кровати, я потянулся и, обув сандалии, вышел из комнаты. Присмотревшись, в полумраке нащупал ручку двери соседней комнаты, вошёл в неё. Там в объятиях двух женщин лежал «отец» Анри, увидев меня, он улыбнулся. Я изобразил знаком, что мне нужны деньги, и он указал на свою кожаную сумку. Оттуда я достал несколько монет и ушёл, сказав другу, что буду ждать его на улице.
Вернувшись в свою комнату, я сел на кровать возле девушки и потрепал её за плечо, она проснулась и, улыбнувшись, потянулась. В её ладонь я вложил четыре монеты, девушка испугалась, ведь сумма была приличной.
– Это за рассказ, он был удивительным – успокоил я её и поцеловал в щеку.
Илэрия погладила меня по щеке, и я ушёл. Выйдя на улицу, я смахнул слезу с заросших щёк, вспоминая только что увиденную во сне семью. Хотелось выть от бессилия и обиды, но нет, я уже научился быть жестоковыйным и мог контролировать эмоции.
– Бог даст, свидимся ещё, – прошептал я и уселся по большой нужде организма за углом возле кучи камней и всякого хлама.
Минут через десять вышел Анри, и мы двинулись в сторону стоянки обоза. Подготовка к отъезду шла полным ходом. Грузчики складывали большие плиты льда вокруг продовольствия и вина, поверх льда клали и плотно спрессовывали тюки сена и соломы.
Проходя вдоль телег, Анри прокричал: «Во имя Отца и Сына, и Святого духа!». Впереди послышалось: «Аминь!». Это, видимо, отец Марк вторил нам, и я успокоился. Мы узнали, что отправляться будем часов через пять, и я предложил Анри сгонять в одно место. Я быстро нашёл того, кто нас отвезёт в сторону вулкана Везувия за пару медяков, и уже через час мы были на берегу моря, а перед нами величаво высился грозный Везувий и как бы покуривал, глядя на нас.
– Поль, а зачем мы сюда приехали? – подняв брови, спросил Анри и огляделся.
– Друг мой, мы с тобой стоим прямо на развалинах Помпеи, того самого города, который практически мгновенно погиб вместе с огромным количеством человек. Под нами шесть метров пепла, спрессованного веками, а ещё ниже