дались пощады от Фиби.
Снег падает хлопьями, но я не чувствую холода, как и страха перед человеком, который медленно, шаг за шагом приближается ко мне.
Смотрю на него во все глаза и стараюсь запечатлеть в памяти всё: голубые глаза, черные волосы, уверенную походку и ауру силы, что он несёт с собой, словно знамя.
Зак останавливается в метре от меня, его лицо в крови, собственно, как и черная одежда. Что меня удивляет, так это отсутствие оружия. И как он собрался убить меня? Голыми руками?
Я помню, он обещал это сделать.
А я обещала себе – бежать.
Но не двигаюсь с места. Что-то на задворках памяти приказывает мне не шевелиться и просто смотреть, наблюдать, запоминать. Пока есть такая возможность.
Стоит снежинкам упасть на лицо Закари, как они моментально окрашиваются в алый.
Красиво и жутко до безобразия.
Зак стоит и смотрит на меня, а я тем временем начинаю задыхаться. С каждым следующим вдохом кислорода вокруг меня становится всё меньше и меньше. В груди поднимается паника, но она вызвана вовсе не мужчиной передо мной, а тем, что я прячу в темном ящике памяти. Надпись на нём гласит "Не открывать!".
– Зак, – шепчу я и прижимаю ладонь к горлу.
– Всё хорошо.
Озираюсь по сторонам, но ничего не вижу, только снег. Нет больше школы, разбитого города, руин и брошенных машин.
– Не уверена, – пищу я.
– Смотри на меня, – приказывает он, и мой взгляд возвращается к его лицу. – Ты долж-на вы-жить, – по слогам произносит Зак.
Хмурюсь, не понимаю, к чему он это говорит.
Отнимаю руку от горла и протягиваю её вперед, но Закари словно отдаляется, хотя его ноги недвижимы.
Чертов ящик с пугающей надписью приоткрывается, и я позволяю ему это.
Зака здесь нет.
Его тут не может быть.
– И ты, – говорю я и опускаю руку, она безвольно свисает вдоль тела, а пальцы сжимаются в кулак.
Печальная улыбка лишь на мгновение появляется на его лице и стремительно пропадает.
– Ты должна выжить, – повторяет Зак с напором.
Осматриваюсь по сторонам, но теперь я не в Бериморе. Белая пустошь приобрела новые очертания. Это девятка.
Это всего лишь сон.
Глубоко вдыхаю и смотрю в голубые озера глаз Закари.
– Для чего? – спрашиваю я Зака, вспоминая, что случилось. – Зачем всё это?
Я так хочу заплакать, чтобы он подошел и обнял меня. Чтобы снова говорил про то, что я ему нужна. Про то, как он меня обожает. Помню ту теплоту, что испытала, когда Зак сказал это, лежа у меня на кровати.
Тогда всё было прекрасно.
Я была безумно счастлива и не думала, что в эту же ночь потеряю всё.
– Я жду тебя дома, – говорит он. – Ты не имеешь права умереть там… одна.
Всё же всхлипываю. Зак даже во сне остается собой.
– Как всегда командуешь, – шепчу я.
Ещё одна улыбка.
Как жаль, что все это не по-настоящему.
– Снова запрещаешь мне умирать, – с какой-то долей обиды говорю я.
– Только вместе со мной, – говорит Зак и подступает на шаг ко мне.
С его руки капает кровь, но я льну щекой к ладони.
– Только вместе, – твердо говорит он, проводя большим пальцем мне по щеке, рисуя алый полукруг. – Ты меня поняла?
Киваю и делаю шаг к нему. Тянусь руками, но Зак исчезает, и я оседаю на снег. Смотрю на место, где он только что стоял и ничего там не вижу.
Ни единого следа.
Ни одной капли крови.
– Я не умру, – шепчу я в пустоту. – Я обещаю тебе. Клянусь, что не умру.
Глава вторая
Очнувшись во второй раз, приподнимаюсь, прикасаюсь к виску и морщусь от боли, от этого пульсация в черепной коробке становится невыносимой, и я снова падаю, ложусь на бок и подтягиваю колени к груди.
Вспоминаю сон и держусь за него как за спасательный круг. Зак жив. Пусть это глупо или недальновидно верить в сон, но я не могу противиться желанию ощущать хоть невидимое, но всё же присутствие Закари Келлера. Это делает меня сильнее, даже если я валяюсь на бетоне и мысленно скулю, как побитая собака.
Я бы заплакала, вот только слёз нет. Злость, ярость и ненависть. Этот спектр чувств направлен на весь гребаный мир, на Лексу, на отца. Это действительно был он, мне не причудилось. Услышав его голос, я опешила. Что он вообще тут делает? И "тут" это где? На краткий миг я решила, что спасена.
Какая наивность.
Он врезал мне по голове прикладом автомата. И какого хрена он в военной форме? Мой дед, его отец, был военным, на этом всё.
Если быть честной, я стараюсь думать только о нём. Не могу позволить мозгу переключиться на пирс, где случилось ужасное. Рэнли и Волк мертвы. И всё это из-за моего отца?
Да