еще кое-что, – проговорил эльф, вырывая из удочки озерного черта сохранившуюся сферу. Заветный свет в ней померк сразу же после гибели чудища. – Это мне пригодится.
– Кто-нибудь скажет, когда этот скупердяй успокоится? – бранилась Ферга.
– Алчность не угомонится, пока не получит все, – присоединился к осуждениям Деос.
Эльф внимательно рассматривал предмет, затянувший его в сети. Он надавил пальцами на сферу, и каменная оболочка превратилась в пыль. Остался лишь круглый почерневший шар намного меньше шара Хелин. Маг спрятал его во внутренний нагрудный карман.
– Ты знаешь, сколько он в свое время убил твоих сородичей-коллекционеров? Озерный черт любит таких, как ты, клюющих на блестящую наживку, – продолжал Деос.
Некромант закатил глаза, в этот же момент на его плечо сел ворон.
– Вейл, я говорил тебе не лезть в бой, никогда! – вспылил Америус.
– И это твоя благодарность? – возмутилась птица.
– Ты меня тогда не понял?
Ворон отвернулся, оскорбленный таким отношением, и улетел прочь.
– Ну и зачем ты его обидел? – обвинила Америуса Неамара.
– Он вернется, – без волнения произнес Америус. – Всегда возвращается.
Семерка продолжила свой поход через Гнилую рощу. Зараженная земля вновь полностью завладела их вниманием.
– Расскажи, что еще занятного ты собираешь? – не отлипал от некроманта Деос. – Я вот какое-то время коллекционировал белье своих любовниц, но, когда его уже некуда было складывать, отложил эту затею до расширения жилищных условий.
– Ты просто отвратителен! – произнес эльф.
– Ха-ха! – засмеялся бывший Вестник. – А я тебя все больше обожаю.
Не все то золото, что блестит
Глава 8
Стражники городских ворот отдали честь вернувшейся из дальнего странствия баронессе Дома Мерсерус. Неприступный Демефис распахнул свои ворота, укрыв наконец своих отважных детей от опасностей внешнего мира. Его золотые храмы, ухоженные сады и многочисленные элитные магазины приветливо встречали путников. Глазами великого отца Темных владений – Демефиса – были его преданные воины, блюдущие порядок в его древнем, но все еще крепком теле. Устами его был провозглашен влиятельный Дом Гемирос, чьи жесткие решения не подлежали критике и чье правосудие различалось для своих и чужих. За поддержанием его внешней красоты следил Дом Эврем. Архитекторы подходили к облику города как к кропотливой работе над гобеленом, а стилевые приемы соответствовали основам неизменной догмы: «единый и узнаваемый». За насыщение отвечал Центрим, привозящий хозяину продукты исключительно высшего качества и вкуса. Мыслительные процессы Демефиса, его память, традиции и тайны всего народа надежно оберегались Домом Тревалиан. Его культурное наследие протекало по венам и всюду напоминало о несметных богатствах и влиянии расы Гордыни. Сердцем, дарующим всем этим органам жизнь, был возвышающийся над городом замок Темного