сидела молча.
– Вафли «Лесная быль», – потер руки Степан, – люблю их с детства. Чайком угостите?
– Конечно, – кивнула лифтерша.
– У вас здесь уютно, – продолжил мой муж, – но дома, в своей квартире, лучше. Почему не сказали мне, что у вас с сыном разлад?
– Ну… – забормотала Фаина, – ну… вот… Господь терпел и нам велел. Смиряться следует.
– Разберусь, – коротко пообещал Степан. – Смирение – хорошая штука. Но хамам и грубиянам оно тоже необходимо. Вы родственницы?
Валентина молча кивнула, Фаина Герасимовна пустилась в объяснения.
– У моего мужа была двоюродная сестра, Екатерина Андреевна. Неподалеку от дома, где мы с вами сейчас сидим, храм стоит. Он даже при советской власти не закрывался. Супруг мой там – церковный староста, Катя на клиросе читала, я в хоре пела. Супруг Катюни – диакон. Долго им Господь детей не посылал, а потом, когда Катерине за сорок перевалило, Валя родилась. Чудо прямо! Хорошая девочка получилась. Родители мечтали, что она женой священника станет, отправили учиться в медучилище. Очень хорошо для батюшки, если матушка у него регент, учительница, медсестра. Да получилось иначе. Я во всем виновата.
– Тетя Фая, не бери на себя чужой крест, – тихо произнесла Валентина, потом исподлобья посмотрела на меня. – Разрешите, расскажу, как дело обстояло?
– Начинайте, – ответил за меня Степан.
Валентина обхватила ладонями чашку.
– Мама моя окончила семь классов, работала почтальоном, убирала чужие квартиры. Я ей помогала. Мы раз в неделю ходили к Ефимовым. Зинаида Яковлевна в универмаге главным бухгалтером служила. Николай Петрович заведовал автобазой. Два сына у них, Роман и Вадим. Церковь никто из них не посещал, в квартире ни одной иконы, никаких книг православных. Зато аж два телевизора. Ну, совсем мы разные. Зинаида была главной в доме.
– Атаман прямо, – добавила Фаина, – все должно идти, как она решила. Муж права голоса не имел, сыновья тем более. Гостей она не звала, только нас с Валей. Нас она выделила потому, что в церковь ходим.
– Сама без креста ходила, но понимала: воровать и сплетничать не станем, – добавила Валя. – Потом тетя Фая заболела, в больницу попала. Одна я стала убирать апартаменты. Зинаиде вся лестничная клетка принадлежала, три квартиры были оформлены, одна на нее, две на сыновей. В одиночку быстро такие хоромы не убрать. Задерживаться начала. В первую очередь приводила в порядок ту, где жили Зина с Николаем, потом жилище Романа и Лены. Трешка Вадима была последней. Понравился мне парень, а про то, что он с Нелли связан, не знала. Я про девушку даже не слышала, иначе сразу бы от Ефимовых ушла. Если мужчина занят, аморально с ним кокетничать. Но Вадик вел себя как свободный человек, комплименты делал, конфеты дарил. Я была молодая, неопытная, никогда на свидание не ходила. Влюбилась в сына Ефимовой по уши! Он это, конечно, понял, попытался меня в постель затащить. Объяснила ему: «До свадьбы – никаких отношений». Он сначала смеялся, потом понял, что говорю всерьез,