лишь разницей, что не было засилья иностранных слов. Еще отсутствовало слово «империя», так любимое многими моими современниками, лепившими их куда надо и куда не надо. Типа – «Империя сумок» или «Империя унитазов».
– Надо бы выбраться, – вздохнул я, кивая на угол Невского и Пушкинской улицы, украшенного старорежимной надписью «Бани. цѣна 55 копеекъ». Что-то дороговато. Читал, что до революции можно было попариться и за пять копеек, и за пятнадцать. Хотя, это же Невский проспект. А помыться бы мне не мешало. В госпитале горячей воды нет, а мыться холодной неприятно.
– Лучше вы к нам в гости зайдите, дешевле выйдет, – предложила Мария Николаевна.
– А у вас в квартире есть парная? – удивился я.
– У нас в квартире есть нагревательная колонка, – сообщила барышня. – Если пойдете в баню, с вас возьмут не меньше двухсот тысяч, да и грязно там, в общественных банях, а у нас все гораздо приличнее. – Я чуть было не завопил от радости, мол, родная, как же это здорово, но был поставлен на место следующей фразой. – Сажень дров нынче обходится в триста тысяч. Но у нас есть запас, папенька купил, можете дать тысяч пятьдесят и, пожалуйста, купайтесь.
Поначалу я слегка возмутился. Девица приглашает в гости своего потенциального начальника, но собирается слупить с него денежку. Но с другой стороны, все вполне справедливо. Ибо, как говаривал классик: «Овес нынче дорог».
– Заметано, – кивнул я.
– Что, простите? – вытаращилась Мария Николаевна.
– Заметано – значит решено, и мы с вами договорились, – пояснил я.
– Не знала, что есть такое слово, – хмыкнула девица.
– Ну, в «Словаре Ожегова» много каких слов нет, постепенно внесут, – беззаботно отмахнулся я и начал пояснять. – Революция внесла много новых слов. А есть еще социолекты. Например – в моем кругу принято говорить не «кобура», а «кабура».
– Понятно. А кто такой Ожегов и что у него за словарь? Я все-таки гимназию закончила, русский язык четыре года преподавала, но ни разу не слышала о таком[4].
Вот те раз. А что, Ожегов еще не составил словарь? А мне-то всегда казалось, что «Толковый словарь русского языка» под редакцией Ожегова существовал всегда.
– Ожегов – мой знакомый филолог, – начал выкручиваться я. – Он молодой, но достаточно перспективный. Работает вместе с группой ученых. А его словарь выйдет в перспективе, лет через пять, может и попозже.
– Если словарь не вышел, то почему же вы на него ссылаетесь?
Вот ведь, зануда. И, не дай бог при такой сказать «кидаться тортами», вместо «тортами».
– Так надо же мне было на что-то сослаться, – хмыкнул я. – А «Толковый словарь» в однотомном издании крайне необходим. Сколько томов у моего тезки? Шесть?
– У Владимира Ивановича Даля словарь содержит четыре тома.
– Вот видите. Представьте, какого рабочему человеку таскать при себе целых четыре тома?
– Рабочий человек, как и любой другой, должен