вошли в квартиру Антона, дверь захлопнулась. Я остановилась возле коляски, пытаясь сообразить , что делать дальше.
Антон повернулся, глянул в глазок. Потом прислушался, обернулся и сказал:
– Он ушел.
Я, прислонясь спиной к стене, так и села. Закрыла руками лицо.
Глава 11
Чувствую дрожь. Не могу её унять. И ещё новое, необычное чувство злости и даже ненависти разгорается внутри. Запоздалое желание сказать что-то дерзкое, дать отпор. Только сейчас уже поздно что-то говорить.
– Кто это, твой бывший? – присел передо мной на корточки Антон и вопросительно посмотрел.
Я кивнула и пояснила:
– Мой бывший муж.
– Даже так, – удивлённо приподнял брови Антон. – Это его ребенок?
Снова кивнула. Хочется поделиться, возможно, от этого станет легче, а лицо этого парня прямо располагает к себе с первых минут нашего знакомства. Однажды я поняла, что могу безоговорочно доверить ему своё здоровье, а значит и свой секрет, который, наверное, и не секрет вовсе. Это я так придумала и себя убедила. Сложно теперь разубеждаться.
– Ты его любишь? – прямой взгляд требует правды.
Я не отвела глаз, неуверенно покачала головой.
– Нет.
– Любишь, это ясно.
– Не люблю, – упрямо нахмурилась тому, в чём он пытается меня убедить, – он меня бросил.
– Это не важно.
– Для тебя может и не важно. Говорю же, не люблю, – я поскорее встала, взялась за ручку коляски, – Спасибо, что помог мне.
– Не за что. Только он ведь не отцепится просто так. У вас ребёнок…
– Он не знает, что это его ребенок, – выпалила я резко.
– Так, стоп, что-то я не понял, ты ему не сказала? – удивлённо посмотрел Антон, стоя напротив.
– А ты сказал бы человеку, который сменил замок и выставил твои вещи за дверь? – говорю, дерзко огрызнувшись.
– Ну ты даёшь, – покачал головой и перевёл взгляд на коляску.
– Это не я даю, это он даёт, – я толкнула коляску к выходу.
Кажется, я ошиблась, сказав ему правду. Значит, больше я не стану объяснять постороннему человеку всю ситуацию, как она есть, если он сам сразу ничего не понял. Бывают же такие непонятливые.
– Аля, так нельзя, – стоит, не помогает мне выталкивать коляску.
Он что, ещё и слегка возмущён?
– Ты будешь учить меня, как можно и как нельзя? А выставить меня на улицу можно было? – злюсь всё сильнее, хоть и стараюсь держать себя в руках.
– Тоже нельзя.
– Значит, мы в расчете, – с наигранной весёлостью развела руки в стороны, а потом снова схватилась за коляску и начала толкать её к двери.
– Ну послушай…
– Открой дверь, Антон, – говорю недовольно и требовательно.
– Хорошо, я открою, но ты должна выяснить…
– Никому и ничего я не должна, запомни это, – очень злюсь, – Ему было удобнее так, а мне вот так. Всё. У каждого своя дорога.
– Ты неправа.
– Всё, я больше не хочу об этом говорить.