загадку, он терял весь запал, и человек переставал для него существовать. С этой девушкой вполне могло быть также, но Хэмми хотелось узнать, как далеко всё может зайти.
Думая об этом, всё ещё остро стояла проблема срыва. За себя Хэмми был уверен, он всегда был аккуратен и охотился со всей возможной осторожностью, чего не мог сказать про свою новую знакомую. Парень не знал, кто она, как часто ей нужно питаться, поэтому думал, как поступить дальше.
Прикрыв глаза ладонью, Хэмми с шумом вздохнул, и на него снова накатило давящее безразличие.
– Тяжёлый день? – поинтересовался бармен.
– Сложно сказать.
Его тон и выражение лица говорили о явном нежелании продолжать диалог, и бармен это сразу понял. Кивнув, он отошёл в сторону.
В этом месте было спокойно, тихий и ненавязчивый персонал, а что ценнее всего, каждый уважал приватность.
Будучи Тенью, Хэмми совсем не гнался за вниманием. Ему нравилось доводить людей до исступления, своими песнями, наблюдать за ними, изучать. Но каждый раз, когда на него обращали слишком пристальное внимание, он предпочитал уйти.
Было несколько собранных им групп, и каждый раз, в шаге от мировой известности, он уходил. Менял город и через некоторое время начинал снова. Ему просто нравилось выступать. Но прошлым вечером ему хотелось быть тенью. Тенью одной определённой девушки.
Прокручивая в голове момент их встречи, Хэмми впервые что-то почувствовал. Что-то на грани восприятия. Это чувство не было вспышкой или разящим кинжалом. Больше всего это чувство напоминало едва различимый свист в сердце встревоженного леса.
Была ли всему виной печаль, переполняющая Мерей или её искрящаяся душа, но только увидев девушку, Хэмми осознал, что должен в этом разобраться.
В голове сама собой зазвучала мелодия.
– Можно ещё один листок? – взгляд бармена выражал сочувствие, и в следующее мгновение перед Хэмми опустился обычный линованный блокнот на кольцах, – Только не устрой пожар.
Кивнув, парень взял огрызок карандаша и принялся записывать всё, что приходило в голову. Фразы выходили путанными, бессвязными, не имеющими никакого смысла на первый взгляд. Но расставив стрелки и перечитав, парень кивнул своим мыслям.
Этот текст ещё предстояло проанализировать, но даже на первый взгляд, вышло неплохо. Это была песня о ней, о девушке у бара с искрящейся душой и чистым взглядом.
Мерей
Выныривая из одного сна, она тут же погружалась в другой. Один и тот же кошмар мучил её на протяжении многих месяцев. Поэтому, даже проснувшись, Мерей чувствовала, будто её тело попустили через мясорубку, а потом слепили обратно в человека, забыв, что воскрешение так не работает.
«Лишь бы привести себя в порядок, лишь бы успокоиться. Всё будет хорошо. Я никого не трону!» – жаркий шёпот срывался с побелевших и сухих губ, словно молитва.
Но на самом деле всё было не всё так уж и просто, как ей казалось. Голод подступал к горлу душащими волнами, вызывая болезненную сухость. Слабость ощущалась