грубым движением затянул жгут и куском ваты, смоченным в спирте, потер сгиб локтя – больше для виду, чем для настоящего обеззараживания.
– Понежнее, пожалуйста, – попросил Алето с очаровательной улыбкой.
Мужчина воткнул в вену лежавшего полую иглу, к трубке приладил другую, затем наклонился над Чезаре. Кровь потекла от одного ко второму, Алето начал сжимать и разжимать кулак, чтобы она шла быстрее.
Чем дольше человек мертв, тем сложнее добудиться до его крови. Требовалось убрать старые, застоявшиеся потоки и влить новые. Спустя сотни экспериментов братья нашли идеальное решение: маг отдавал возвращаемому один литр шестьсот миллилитров своей крови. Однако эксперимент не заканчивался и после – кровники нуждались в постоянной подпитке, они полностью зависели от своего донора, а кровь другого человека не давала результата. Каждый из братьев, начавший такой опыт, знал, что за него еще долго придется платить здоровьем: из-за тяги к знаниям, из-за амбиций, из-за старых обид – каждый находил свою причину рискнуть.
Поговаривали, что из-за такого «единства» кровники перенимают чужие черты характера. Отлично. Значит, Чезаре точно будет рад встрече со старым знакомым.
– Ты что-то придумал для меня? – спросил тот.
– Нет, я просто хочу, чтобы ты жил полной жизнью
– Отлично. Коварные шлюхи и вино уж слишком много сил отнимают.
– Что, берешь то, что не давали при старой жизни?
Энкарт бросал недовольные взгляды то на одного, то на другого. Решил поиграть в святошу и притворяться оскорбленной девицей? Пусть, пусть слушает.
– Да нет, псы Эйна никогда не отказываются от сахарной косточки, это же не аскеты из Паучьей секты.
– Ага. О том, что происходит за воротами Южного храма, говорят многое. Это правда?
Последователям Эйна принадлежало не меньше десятка церквей по всему Алеонте и два храма. Южный был огромным комплексом, который включал в себя главное здание, где проходили богослужения, кельи, хозяйство, школу, приют и прочее. Это был город внутри города и явно не самый праведный. Хотя последователи Эйна никогда не выступали за нестяжательство и аскетизм, наоборот, они предлагали наслаждаться жизнью. Поэтому в Алеонте так любили слушки о том, что творят братья и сестры за стенами храма.
– Каждый делает, что хочет, пока это не мешает другим, – Чезаре подмигнул. – Было у меня несколько интересных людных вечеров… – поймав взгляд Энкарта, кровник не выдержал и громко засмеялся.
– Поспокойнее, – буркнул тот, поправляя иглу и трубки.
– На службе не до развлечений. Нас готовили для другого, – Чезаре печально улыбнулся, отбросив свою браваду.
Да, Алето знал и смог только понимающе вздохнуть, уставившись на высокий потолок с темными разводами.
Все началось с Альвардо. Чезаре стал его первой пробой вырастить идеального исполнителя для своей сумасшедшей мысли. Не вышло, тогда он нашел другого – других, чтобы наверняка.
Сначала Альвардо взял себе хорошего породистого щенка,