оно Краем Времени. Там живет Лаар-создатель, Творец, Отец тысячи миров, Лаар, стоящий на Перекрестке – у него множество имен. Это бог, сотворивший каждый из миров. Там, где он оставил искру, потекли реки, выросли деревья, появились люди, птицы, животные. Там же, где искры не было, царили мрак, холод и камень.
Но однажды в одном из пустых миров все равно появились люди. Это был наш мир. Каждый день жители боролись с тьмой и холодом, и жизнь их была тяжела и опасна. Один из детей Лаара, Эйн, заметил их, он молил отца подарить искру, но тому не было дела до мира, появившегося против его воли. Тогда Эйн похитил искру и передал людям. Мир наполнился светом и теплом, и они смогли жить свободной спокойной жизнью, не боясь тьмы. Но узнав о краже, Лаар разгневался и отправился вернуть украденное. Эйн не хотел оставлять людей, он вышел на защиту нашего мира и сразился с Творцом. Эйн одолел Лаара, искра продолжила освещать мир, но не простил отец сына и вырвал его душу, обрекая на земную жизнь.
Эйн стал обычным человеком, его век не был долог, но он не стоял в стороне – вместе с людьми он строил новый мир, мир света и тепла, где не нужно бороться за свою жизнь. После смерти Эйна Лаар простил мятежного сына и согласился даровать ему второй шанс, однако тот отказался от божественных сил, от Края Времени и выбрал родиться в теле человека, но в своем мире, рядом со своими людьми и продолжив бороться вместе с ними.
Эйнар оглядел детей – одни слушали раскрыв рот, другие усиленно разглядывали потолок и окна, едва обращая внимания на слова. Обычно после окончания истории они наперебой задавали вопросы – большинство хотели найти трещину в рассказе. В их жизнях не осталась места сказке, и они усиленно пытались подвергнуть сомнению все хорошее.
Это было нормально, Эйнар сам знал, сколько в истории трещин. Он не пытался делать вид, что верит, что все так и было – нет, он видел в ней островок, где можно задержаться во время бури. Все ведь нуждались в надежде. История Эйна была создана беглецами, которые хотели верить, что где-то есть бог, понимающий, принимающий и готовый жить с ними общей жизнью. Церковь пыталась дать надежду и сказать: «Ты не один».
Парень лет тринадцати, держась с высокомерным видом и поджимая тонкие губы, громко спросил:
– А почему вас называют псами Эйна?
Одна из воспитательниц дернулась, но Эйнар остановил ее взмахом руки.
– А разве псы плохие животные?
Мальчик промолчал.
– Нет, они самые преданные и чуткие. Если нас так называют, я рад носить это прозвище. Мы действительно верим, а где-то закрываем глаза и все равно продолжаем верить. Я вам так скажу: задавать вопросы – это нормально. Я и сам не понимаю: ну как могут существовать боги, а кто создал их самих? И как это они всемогущи?
Дети постарше начали переглядываться и улыбаться.
– Мы не запрещаем спрашивать и сомневаться. И даже ругать можно! Мы только говорим: если грустно или одиноко, или холодно, и хочется сбежать от всего, мы примем. Мы вместе найдем вашу искру.
Наверное, это были не те слова, которые нужны