чтобы приспособиться к новым условиям существования после смены работы.
По окончании неласкового ужина в кругу семьи своей жены, где его поставили перед фактом достаточно значимых перемен в его существовании, Илье срочно понадобилась терапия уходом от суровой действительность. Он на ходу придумал повод выйти на вечерний променад, который, как правило, он совершал после работы, а тут срочно потребовавшийся в выходной день. Светлана, будучи в хорошем настроении, не особо возражала, и Илья отправился бродить по улицам. По дороге он зашел в бар, где выпил бокал вина, затем в другой и третий. Это тоже стало одним из необходимых ритуалов. Под воздействием алкоголя его воображение раскрывалось вовсю, образы и персонажи видений становились ярче, рельефнее, цепочки событий сплетались причудливым образом.
Стоял теплый сентябрь, листья и трава еще радовали своей зеленью, но вечерами стало заметно холодать, становилось сыро и неуютно. Илья, одетый в легкую летнюю куртку, не замечая холода, бродил по улицам, ломая голову над тем, как же приспособиться к новой реальности. К концу прогулки Илья, толком не представлявший себе, в чем будет заключаться его новая работа, нарисовал себе картины своей будущей жизни одну мрачнее другой и под конец так накрутил себя, что в панике решил любым способом избавиться от нового назначения, чего бы это ни стоило. Только вот придумать способ отказаться от новой работы Илья так и не смог. О том, чтобы пойти на открытый конфликт с женой и тестем, отказавшись переходить в страховую компанию, он даже не помышлял, в красках представляя себе грандиозный скандал, неизбежно последовавший бы вслед за этим. Все же Илья решил любым способом увильнуть от совместной с Павлом Богдановичем работы, а если не получится, то повести себя на новом месте так, чтобы его уволили.
Пора было идти домой. Еще не вполне придя в себя от наваждений и алкогольных паров, Илья повернул в сторону дома, зайдя в темный подвальчик, чтобы в последний раз на сегодня подбодрить себя вином. В баре было не протолкнуться; все столики были заняты, и Илья направился к короткой – на четыре барных стула, стойке. За барной стойкой сидел только один посетитель довольно странного вида. Он выглядел как совершенно типичный забулдыга в дешевых и сильно поношенных вещах, но в очках в дорогой оправе и с хорошими швейцарскими часами на слегка подрагивающей руке.
Посмотрев мутными глазами на Илью, пьянчужка неожиданно предложил:
– Разрешите угостить вас хорошим виски, молодой человек.
Илья, привыкший тщательно оберегать свое личное пространство от любого постороннего вмешательства, поморщился и ничего не ответил незнакомцу. Видел он этого человека впервые. Тот между тем осушил свой стакан и, обращаясь к бармену, развязно попросил:
– Налей-ка, любезный, молодому и дерзающему жидкости из той самой волшебной бутылки, – подвыпивший посетитель неловко указал на стоявшую на стеллаже бутылку с двадцатилетним виски, – да и мне плеснуть не забудь.
Бармен с сомнением посмотрел