а я, доделав последнее задание и быстро поев, побегу гулять с друзьями. Мне осталось доделать лишь последнее задание…
– Воды… Хочу пить, – прохрипел тихий, практически неслышный голос папы.
Мне так хотелось не слышать его.
– Принеси воды. – На этот раз голос звучал настойчивее. – Эй, мелкий, я знаю, что ты дома. Я слышал, как ты пришел.
С каждым предложение его голос становился все громче и требовательнее. Папа был не в настроении, внутри все сжалось. Сердцебиение начало учащаться. Я жаждал доделать домашнее задание, но в то же время не хотел выслушивать ругань отца. Когда ты маленький, родители святы, и их слова становятся законом. Я боялся, но не встал с места. В тот день я решил стоять до последнего, но даже не мог представить, во что это обернется.
Скрипнул диван. Детские ладошки начали потеть, почерк стал кривым и неуверенным. Я никак не мог сосредоточиться на прочитанном, голову заполнял лишь страх. Шаги направлялись прямиком к моей комнате, даже и не удосужившись зайти на кухню и взять стакан с водой. Скрипнула дверь, я не шелохнулся. Казалось, если я замру, то останусь незамеченным. Внутри меня смешались страх и детская самонадеянность.
– Я просил принести мне воды, – прохрипел папа.
Краем глаза я видел, как ко мне приближается зловещая глыба.
– Извини, я занят, – сдержанно ответил я, стараясь контролировать голос.
Руки дрожали.
Глыба замерла, удивившись моим словам.
– И чем же таким важным ты можешь быть занят, бездельник? – ухмыльнулся он. – Что может быть важнее просьбы твоего отца?
Пальцы, как лапы хищника, обвили мое плечо, готовые в любой момент напасть. Я невольно дернулся. Пальцы сжались еще сильнее.
– Я делаю уроки.
Тяжесть его руки нарастала. Я больше не мог писать и тупо пялился на стол.
– Уроки? С чего это? – удивился папа и вырвал тетрадь из-под моих рук. – И это важнее моей просьбы?
Он потряс тетрадью у моего носа, будто бы это было последнее, чем я мог заниматься в жизни.
– Сейчас я закончу и принесу тебе воды. – В голосе послышался страх, но я по-прежнему не отступал. Глупость на грани с безумием.
– Но я хочу пить, – рявкнул он. – Ты хочешь, чтобы твой отец умирал от жажды?
Я потряс головой, не осмеливаясь посмотреть на папу.
– Нет, не хочу. Можешь, пожалуйста, отдать мою тетрадь, чтобы я доделал задание, а потом принес тебе воды.
Я протянул трясущуюся руку, белую и холодную.
– Принеси мне воды сейчас же, а я, так уж и быть, верну тебе эту несчастную тетрадь.
Такие простые условия, мне ничего не стоило сыграть по его правилам, но я уже знал дальнейший сценарий. Если бы я тогда отступил и согласился, то больше не смог бы вернуться к урокам. Эта история повторялась не в первый раз, я наизусть знал ее продолжение. Но тогда что-то неизведанное перемкнуло, сменило свое обычное русло покорности и безнадеги на новое направление. Этот