наконец сказал он. Зачем-то потёр руки. – Диван – это просто отлично. Но вот столик надо переставить.
Он был красив. Высокий, прекрасно сложенный, золотистые волосы, миндалевидные разноцветные глаза. И крайней требовательный.
В его звонке не было вопросов. Не интересовало, есть ли у «Лорейн, просто Лорейн» возможность принять в назначенное время. Просто поставил перед фактом.
– Столик будет стоять вот здесь, – указал он. – Почему вы не записываете? Давайте, давайте! Я не рассчитываю на вашу память.
Лорейн удивилась, поскольку обычно разговор записывала на аудио, а блокнот использовала только для пометок. Но всё-таки записала.
– Нужна банка, – продолжил мужчина. – Большая такая, непрозрачная. У вас есть?
Лорейн кивнула.
– Отлично! Конфеты я пришлю. Она обожает сладкое! Это её успокаивает.
– Почему диван – это хорошо?
– Что? – искренне удивился мужчина. – Ах да! Диван… Во-первых, у неё болит нога, так будет удобнее. А во-вторых, в кресле ей будет легче спрятаться. А мне этого не нужно! Нет, не подумайте! Я не ломал ей ногу. Несчастный случай.
Потёр губы.
– Она злится… Я виноват, я понимаю. Но… Она не может уйти от меня так просто. – Вдруг заорал: – Не имеет на это право! Она моя собственность!! Это все знают.
Откинулся на спинку, глубоко вздохнул. Переплел длинные, изящные пальцы.
– Я сомневаюсь, что от терапии будет толк. По мне так проще увезти её куда-нибудь и просто подождать, когда успокоится. Она простит меня. Я знаю. Уверен! Она всегда меня прощала. Даже в тот раз… – Судорожно вздохнул, сказал уже более решительно: – Ей просто нужно время. Но один мой друг, хотя у меня не так много друзей – в общем, Тим, уверил, что терапия произведёт на неё нужное впечатление. Вроде как демонстрация готовности к переговорам.
Разноцветные глаза стрельнули из угла в угол.
– А это важно! Я это понимаю. Мне часто приходится вести переговоры, и порой нужно делать разную хрень, чтобы в итоге получить то, что хочешь. Это политика. Здесь тот же принцип. Не обижайтесь!
Лорейн кивнула: не обижаюсь.
– Я понимаю, что придётся в чём-то уступить. Увеличить содержание, например, – тонкие губы на фразе сжались в чёткую линию.
Тут же небрежно махнул рукой:
– Пусть! Я согласен. Только не нужно ей об этом говорить, вдруг обойдусь лишней парой платьев. Или… не знаю… Что она может захотеть? Знаете, её желания всегда ставят меня в тупик – они слишком простые. Даже примитивные. Она как-то захотела куклу на день рождения. Куклу! Я ей луну могу подарить, а она просит какую-то игрушку. Мол, мечтала о такой в детстве.
Выдохнул.
– Купил. Обрадовалась. Хранит.
Помолчал немного. Спросил:
– Скажите, а в чём суть терапии?
– Мы будем разговаривать, обсуждать.
Правая бровь визитера вопросительно выгнулась.
– И это всё?
– А что вы хотите? – поинтересовалась Лорейн.
– Этого мало! Этого определенно мало!
Мужчина вскочил. Несколько раз метнулся из угла в