и запрещенных игр. Конечно, вначале Марта сопротивлялась, но совсем не долго. Папа был хладнокровен и совершенно непоколебим, и потому, раз за разом натыкаясь на одну и ту же стену, девочка поняла, что гораздо проще следовать правилам. Так будет меньше ссор, запретов, и не придется смотреть на то, как мама стоит в дверях и переживает за свою дочь, хотя и не пытается ничего сделать. Раз мужчина сказал, значит так и должно быть, а со временем она и вовсе приняла сторону отца.
– Говорит, что у нее занятие на скрипке, – вместо Марты ответила на вопрос мама.
Глядя на папу, можно было буквально увидеть, как крутятся шестеренки в его голове. Марта не могла предугадать ход его мысли, но знала, чем это все закончится.
– Ты все еще бренчишь на этой штуковине? – после продолжительной паузы, совладав с собой, сказал папа. – Послушай, это надо уже заканчивать. Я понимаю, что, когда тебе было десять или даже двенадцать лет, это было неплохим времяпрепровождением. Но ты уже в десятом классе. Пора думать о важных вещах.
Марта никогда не могла понять папу. С самого первого дня, когда бабушка только записала ее в музыкальную школу, она видела его взгляд полный негодования. Но вначале папа ничего не говорил, а просто молчал и смотрел, словно сражаясь с самим собой. Марта знала, что бабушка несколько раз говорила с ним об этом. Содержание их разговора оставалось тайной, но каждый раз после таких бесед папа становился более снисходителен, хоть и не на долгий промежуток времени. А вот в последний год все стало меняться. Папа то и дело отказывался слушать бабушку и все чаще отпускал неприятные комментарии в отношении увлечения дочери. И если он действительно сражался с самим собой, то настало время, когда он начал проигрывать. Сегодня он впервые в столь резкой форме сказал о том, что пора это все прекращать.
– Да, – едва слышно ответила Марта. – Просто у нас…, – девушка тут же осеклась, подумав, что не стоит говорить о концерте.
– Что у вас?
– Концерт, – сказала мама без задней мысли.
– Ты тратишь время в пустую, Марта, – поставил точку в разговоре отец, применив для этого тон полный разочарования, как будто дочь предала или убила кого-то.
– А зачем нам ехать всем? – прекрасно понимая умом, что нет смысла бодаться, спросила Марта, поскольку в этот раз не смогла совладать с собой. – Вы ведь сами не любите к ней ездить.
– Что значит не любим? – папа всегда легко начинал злиться, когда кто-то решался ему перечить. – Она – наша родственница. Так положено.
– Кем положено? – снова воспротивилась Марта, а про себя подумала. – Остановись, хватит.
– Что значит кем? – голос отца стал значительно громче. – Если тебе взрослые говорят, что так нужно, значит нужно. Кем положено… Когда у твоих родных людей праздник, их нужно поздравлять. Мы все одна семья, а значит нужно держаться вместе. Ты, может быть, сейчас не понимаешь, но, станешь взрослой и не будешь задавать такие вопросы. А пока, если говорят, что нужно ехать, значит нужно. И не думай мне перечить, а то вообще больше не увидишь свою