и мы молча переговариваемся. Делаем ставки, сколько нам осталось жить до момента прокола. И всё же ситуация с каждой минутой накаляется.
Поэтому стоит кому-то постучать в дверь, как я срываюсь и бегу открывать. Распахиваю дверь и чуть ли не падаю в объятия к тому, на кого больше всех сейчас надеюсь.
Если уж он план с простудой придумал, который работает, то выход из ситуации найдёт сто процентов.
– Малыш, да ты чудо, – обнимает он меня, поглаживая по спине. – И не такая, как все. Обычные способы закадрить девчонку на тебе не работают. Ты знала?
– Знала, – шепчу и отхожу назад. Давид проходит и решает вновь меня поприветствовать, но в этот раз ещё и ручку мне целует, поигрывая густыми бровями. – Прекрати, – прошу его и кидаю взгляд на второго парня, который пришёл с ним.
Блондин с зелёными глазами и со слегка грубоватыми чертами лица, но тем не менее довольно привлекательный. И взгляд добрый, приятный и, я бы сказала, притягательный, не будь влюблена в Тимура.
– Он в курсе, – бросает мне Есенский, указывая на своего друга. – Глеб. Жена нашего Тима. И моя будущая, – подмигивает мне так, словно я ему согласие на брак уже дала.
– Ты уж определись, на ком женишься, – прыскает мужчина, хохотнув. – На той вредине, помешанной на работе, или на этой.
– У меня есть конкурентка? – ревниво интересуюсь. – Как ты мог так морочить мне голову, Давид! Ты разбил мне сердце на миллион кусочков.
– А ты ревнуешь, детка?
– А ты хочешь остаться без гогочек? – в тон ему говорю и поигрываю бровями, но у меня это явно выходит забавно, потому что оба мужчины не удерживаются от смеха.
– Сама не гам и другим не дам? – задаёт вопрос Давид, но смеха ради.
Это будет ложью, если я скажу, что Давид мне не нравится. Он частенько к Тимуру заскакивает, и мы даже сблизились. Шутим, подкалываем друг друга и иногда даже обсуждаем детали нашей с ним свадьбы.
– Ага, – соглашаюсь и делаю шаг в сторону. – Проходите, ребят! Глеб, приятно познакомиться.
– Надеюсь, ты не в самом деле больна? – указывает мужчина на мой шарф, вешая свою куртку на плечики. – В твоём положении даже простуда опасна. Первый триместр.
– Она беременна? – оборачивается к нему Давид.
– Да.
– Вот! А я же говорил! – восклицает он победоносно. – Но Тим мне поверил, – цокает языком, а дальше изображает своего друга, скорчив морду. – Она не хочет! Пусть слушает умного человека, если сам дурак! Осёл! – бьёт себя в грудь и с расправленными плечами идёт в сторону зала, где мы всех гостей усадили.
– Ариночка, кто там пришёл? – кричит мама и идёт к нам.
– Это друзья моего медвежонка, – отвечаю, применяя словечки Арины, и начинаю кашлять.
– О господи! Не кашляй, – просит меня Давид шёпотом. – Я нашёл твой недостаток, – хлопает меня по плечу и проходит дальше. – Но ничего! Научим!
Заходит в зал, где сидят гости, и, оглядев всех, приветствует их с вежливой улыбкой на губах. Но застывает и начинает широко лыбиться, останавливаясь на Алёне.
– Приветики,