чем им тогда казалось. До них не дошло, что какие-то вещи нужно щупать руками, чтобы осознать принцип их работы. Никаких финансовых потоков, кроме пожертвований добровольцев, у них не было, так что фундамент хотя бы одного здания из тех, что они хотели построить, не состоялся даже в чертежах архитектора. Итог лично мне был виден где-то за два года до фиаско, о чём было сообщено одному из их лидеров. Его реакция была негативной с переходом в истерику, но время всё поставило на свои места. Называть этих людей я, конечно, не буду. Надеюсь, они смогли хотя бы организовать свой семейный быт.
Другой пример реального движения: его участники только через десяток лет после начала своей (чисто теоретической) деятельности осознали, что, оказывается, для политической работы нужны деньги. К этому моменту также внезапно стало ясно, что людям нужно на что-то жить, поэтому они вынуждены работать по восемь часов в день, и на движение и политику у них банально нет времени, поэтому и не приходят некоторые новые участники, которым некогда. Однако за эти годы можно было уже наладить инфраструктуру, обеспечивающую постоянный приток денег, которых хватало бы на зарплату для всего «ядра». Это же, в совокупности с довольно сильной теоретической базой, давало бы быстрый старт для других потенциальных участников, число которых можно было бы увеличить в разы (я знаю тех, кто не попал в это движение из-за невозможности наладить свою жизнь, в частности, от нехватки денег даже на еду; число этих людей уже сейчас больше, чем количество активистов движения). Беда не только в этом, а ещё и в том, что когда подобная проблема стала очевидной, быстро выяснилось, что решить её в ближайшие несколько лет не получится. Одна из основных причин: полная неспособность к реальной практической деятельности. Несмотря на очевидные (для меня) трудности, участники движения до недавнего времени всё ещё отказывались начинать учиться организационной работе на каких-то простых жизненных задачах, считая это недостойным своего внимания и бессмысленным с точки зрения их целей, оправдывая ситуацию всесильностью логики их мышления. Ещё через несколько лет им станет очевидно, что для работы в политике нужно уметь хотя бы ухаживать за цветами в саду, а для более уверенного старта поможет некий аналог портфолио из реально выполненных дел, смысл которых понятен людям и полезен для общества. Казалось бы, здесь нет связи с садом (или чем-то столь же простым), но поверьте, она есть. Не сейчас, так через пару лет им это станет очевидно, а в качестве бонуса они познают истинный смысл слова «поздно».
Итак, вот две основные трудности, которые сопровождают неверный подход к ответу на вопрос «как»: (1) нулевая гибкость в общении с людьми, то есть замыкание ситуации на группе «избранных», (2) отказ от реальной практической деятельности с уходом в бессмысленные теоретизирования, споры и, как следствие, ещё большее замыкание на какой-то своей внутренней культуре без выхода в свет на понятных обычным людям принципах. Есть и другие