которые расположены по северному, западному и южному концам архитектурного креста и по углам остального пространства площадки, занимаемой храмом; промежутки между этими столбами заложены стенами, более тонкими, чем столбы, так как стены не несут на себе никакой тяжести и служат лишь к тому, чтобы оградить пространство, занимаемое строением; поэтому внутренняя и наружная стороны столбов выдаются в виде пилястр. Таким образом, пилястры соответствуют внутренним столбам и делят северную и южную стороны храма на четыре или на пять частей, западную на три, сообразно внутреннему делению церкви. Все пилястры вверху соединялись между собой арками или дугами, соответственно внутренним дуговым или коробовым сводам, заканчивающим здание церкви. Разделение фасадов глухими арками, соответствующее именно внутреннему делению церкви столбами, составляет обычно явление в византийских церквях (например, Пантократора, Кахрие-Джами в Константинополе и др.).
Неудивительно поэтому, что подобное разделение стен явилось в Древней Руси как греческая архитектурная традиция.
Крыша церквей домонгольского периода полагалась непосредственно на своды, что напоминает византийский прием покрытия храма. На Западе базилика имела крышу на два ската даже тогда, когда базилики стали крыться каменными сводами; в византийском же искусстве, так же как и в древнерусском, крыша кладется на своды, а так как храм пилястрами разделяется на несколько частей, то стена, а вместе с ней и крыша, получают волнистый характер.
В Древней Руси, так же как и в Византии, купол остается главной темой в архитектуре. Иногда на храме не один, а пять куполов. Они располагаются таким образом: главный купол помещается над серединой архитектурного креста, остальные на углах. Куполу стремятся придать стройную форму, поднять его выше к небу; для этой цели устраивались барабаны или фонари, лежащие на арках и покрытые полусферическим сводом; барабан не оставался цилиндрическим, а был многогранным; ребра грани своей вертикальностью отлично выражали стремление вверх и облегчали распор купола.
Три абсиды церквей обыкновенно украшались тонкими колоннами, или скорее жгутами, окаймляющими окна: иногда эти жгуты доходят до цоколя, а иногда просто висят наподобие толстых шнуров; до карниза они не доходят. Это мотив украшения, бывший в употреблении в Византии, откуда заимствовала его и русская архитектура.
Нельзя, наконец, не упомянуть о замечательных особенностях архитектурного стиля, господствовавшего в Чернигове, а именно, о применении к орнаментовке зданий романских деталей. Черниговские храмы, таким образом, представляют собою первый опыт соединения двух стилей: византийского и романского. Романское влияние, правда, обнаруживается еще в весьма скромных размерах, однако соединение византийских и романских форм началось в Чернигове, очевидно, гораздо раньше, чем во Владимиро-Суздальской области, где пришлые зодчие, приспособляя один стиль к другому, сумели создать такие изящные,