Поэзия зла. Лайза Рени Джонс

в школе теперь только со следующей недели. У нее сегодня выходной.

      Я диктую ее домашний адрес по эсэмэске Чака. Лэнг тормозит у драйв-ина, где подают гамбургеры, и к тому времени, как наш заказ готов, кондиционер напускает в салон холодный воздух. От Чака поступает полное досье на Ньюмана, и со всеми этими благами мы выезжаем на хайвэй.

      В промежутках между набиванием рта горячей картошкой фри (имею право, один раз на дню) я просматриваю материал и делюсь с Лэнгом основными фрагментами.

      – Смотри-ка… Его отец был профессором в Браунсвилле, и знаешь что? Преподавал литературу.

      – Был? – уточняет Лэнг, пока мы простаиваем в пробке. – Он что, того?

      – Ага. – Я прихлебываю колу и от горьковатого привкуса морщу лицо. – Брр… Ненавижу диетическую. Все в этом городе как будто сели на диету, причем только по коле. Может девушка взять просто диетический «Спрайт», ну?

      – От этой проблемы вас избавит только кола натуральная! – поднимая свою бутылочку, рекламным голосом вещает Лэнг.

      – Ее я тоже ненавижу.

      – Да ты с ума сошла.

      – А ты нет? Мы – детективы убойного отдела. Нам это служба вменяет.

      – Ты говоришь, как моя эта… С кем я по зову плоти.

      – Вот так тебе и надо, – говорю я и возвращаюсь к нашей текущей теме: – Отец Ньюмана. Умер от сердечного приступа, когда тот еще ходил в школу. Мать тоже умерла. Упала и ударилась головой в своем собственном доме, когда Ньюману было двенадцать.

      – Вот бы знать, это Ньюман или его папаша разбил ей башку?

      – Однако вопрос, – подхватываю я его тон. – Ставлю на отца, который взрастил своего сынка-убийцу. По итогам, Ньюман оказался в приемной семье.

      Эсэмэсками я шлю Чаку несколько вопросов, одновременно доглатывая оставшийся кусочек бургера с цыпленком гриль. Следом – глоток отвратительной диетической колы, и я читаю дальше, пока не тычу пальцем в экран, оборачиваясь к Лэнгу.

      – Слышишь? В той приемной семье одна из детей – девочка – жаловалась, что Ньюман издевается над ее собакой, а затем стал приставать к ней. Она сбежала, и больше ее никто не видел.