Грея еще с тех пор, когда они были близки, и наверняка «месье Бичему» удалось узнать гораздо больше о нынешних знакомствах лорда Джона из источников информации, доступных европейским «Черным кабинетам». Конечно, от самого Грея ничего не зависит, но он может втайне сообщить о предложении людям, облеченным властью.
На душе стало тревожно, волосы на теле приподнялись, словно усики насекомого.
– Нам потребуется несколько больше, чем просто предложение, – холодно произнес Грей. – Например, имя того офицера.
– Сейчас я не могу его назвать, но, как только начнутся честные переговоры…
Грей уже прикидывал, кому стоит передать предложение Перси. Только не сэру Джорджу Жермену. Может, людям лорда Норта?[10] Впрочем, это пока подождет.
– А как насчет твоих личных интересов? – резко спросил он, поскольку хорошо знал Перси и понимал, что тот ничего не станет делать без выгоды для себя.
– Ах, это. – Перси отпил вина, опустил бокал и посмотрел сквозь него ясным взглядом на Грея. – Мне поручили найти одного человека. Знаешь ли ты некоего шотландского джентльмена по имени Джеймс Фрэзер?
Ножка бокала Грея треснула, однако он не опустил бокал, а осторожно сделал глоток, благодаря Бога за то, что, во-первых, никогда не упоминал имя Джейми Фрэзера при Перси, а во-вторых, за то, что сегодня днем Фрэзер уехал из Уилмингтона.
– Нет, – спокойно произнес Грей. – А что, собственно, тебе нужно от этого самого мистера Фрэзера?
Перси пожал плечами и улыбнулся.
– Всего лишь хочу задать ему пару вопросов.
Грей чувствовал, как из рассеченной ладони сочится кровь. Аккуратно сжимая надтреснутый бокал, он допил вино. Не говоря ни слова, Перси тоже выпил.
– Мои соболезнования по поводу кончины твоей жены, – тихо произнес он. – Я знаю, что она…
– Ты ничего не знаешь! – Грей положил разбитый бокал на стол; чаша покатилась, остатки вина омывали стекло изнутри. – Ничего. Ни о моей жене, ни обо мне.
Перси едва заметно пожал плечами. Типично галльский жест, словно говорящий: «Ну, как скажешь». И все же его глаза… по-прежнему прекрасные, чтоб его, глаза, темные и ласковые… Казалось, они смотрят на Грея с искренним сочувствием.
Грей вздохнул. Конечно, с искренним. Перси нельзя было доверять – ни в прошлом, ни сейчас, – но он поступил так, как поступил, исключительно из-за своей слабости, а не по злому умыслу или от недостатка чувств.
– Чего ты хочешь? – повторил он.
– Твой сын…
Грей резко повернулся к нему и схватил за плечо так грубо, что Перси охнул и сжался. Грей наклонился, вглядываясь в лицо Уэйнрайта… простите, Бичема. Грей ощущал тепло его дыхания на своей щеке, чувствовал запах одеколона… Кровь из пораненной ладони испачкала сюртук Уэйнрайта.
– В нашу последнюю встречу я едва не всадил тебе пулю в голову, – очень тихо сказал Грей. – Не дай мне пожалеть о своей сдержанности.
Он