доверху наполнена монетками по пять и десять центов, которые тускло поблескивали сквозь толстое стекло.
– Неслабо, да? – проговорил дядя. – Разменял в Первом национальном. В горлышко ведь ничего больше пятака не пролезает. И тем не менее деньжищ тут прорва, доложу я вам.
– А зачем это, мистер Маршалл? – спросил я. – Идея-то в чем?
Теперь мистер Маршалл заулыбался во весь рот:
– Вы, наверное, скажете: просто бутыль серебра…
– Нет, горшок золота на конце радуги[1], – встрял Хаммурапи.
– …но идея, как ты выразился, в том, чтобы народ угадывал, сколько там денег. Прикинь: купил ты товара, скажем, на двадцать пять центов – и можешь попытать счастья. Больше покупок – больше попыток. А я буду вплоть до сочельника вносить все цифры в амбарную книгу, и на Рождество тот, чья отгадка окажется ближе всего к правильной сумме, получит всю кубышку.
Хаммурапи без тени улыбки покивал.
– Тоже мне, Санта-Клаус выискался, хитроумный Санта-Клаус, – бросил он. – Пойду-ка я домой и засяду писать книгу «Изощренное убийство Руфуса Макферсона».
Надо сказать, египтянин и в самом деле кропал рассказики и отправлял их в журналы. Рукописи всякий раз приходили обратно.
Поразительно, просто уму непостижимо, какой отклик нашла в округе Уачата затея с бутылью. Что и говорить: такого наплыва покупателей «Вальхалла» не видывала с тех самых пор, когда бедняга Талли, станционный смотритель, слетел с катушек и объявил, что прямо у вокзала нашел нефть, после чего в город хлынули разные сомнительные личности и начали бурить поисковые скважины.
Даже завсегдатаи бильярдной, которые соглашались расстаться со своими кровными лишь там, где речь шла о выпивке или женщинах, вдруг пристрастились – насколько позволяла им свободная наличность – к молочным коктейлям. Немногочисленные престарелые дамы во всеуслышание заклеймили придумку мистера Маршалла как род азартной игры, но шум поднимать не стали, а некоторые под благовидным предлогом даже заглянули в аптеку и с бухты-барахты назвали свою цифру. Школяры – те и вовсе посходили с ума, и я стал знаменитостью местного пошиба: все считали, что мне известен точный ответ.
– Я тебе скажу, где собака зарыта, – начал Хаммурапи, закуривая египетскую сигарету, какие он заказывал по почте на табачной фабрике в Нью-Йорке. – Не там, где ты думаешь. Другими словами, алчность здесь ни при чем. Тайна – вот что завораживает человека. Смотришь ты на эти пятаки с гривенниками – и что тебе приходит в голову? Неужели «Ох, денег-то»? Ничуть не бывало. Тебе приходит в голову: «Ох, сколько ж сюда поместилось?» И это поистине основополагающий вопрос. Разные люди усматривают в нем разный смысл. Понимаешь?
А уж Руфус Макферсон просто рвал и метал! Кто занимается торговлей, тот знает, что Рождество приносит самую значительную часть годовой выручки, а потому Макферсон начал охоту за покупателем. Перво-наперво он решил позаимствовать идею с бутылью, но из скаредности наполнил свою емкость монетками в один цент. Затем написал письмо