резерва, то иные визитеры агитировали как раз «за родину». Предложения сопроводить груз до Махачкалы, поохранять кабак или дискотеку, сгонять в Питер за «небольшим пакетиком» – всё это сулило неплохие и, самое главное, легкие деньги. И дарило иллюзию жизнеустроенности. Никаких изматывающих тренировок, вечной нехватки денег и непонятности будущего. Нашел своих и успокоился. Ну, а что будет дальше? Как поет «Чиж»: «Так ли уж важно в двадцать лет с половиной…»
У каждой вологодской группировки (спортсмены не исключение) имелись «подкрышные» заведения, в определенных случаях, выполнявшие функционал некоего пункта постоянной дислокации. В частности, самбисты держали «Джем» и пару точек поменьше. «Красновские» отдавали предпочтение «Северу». Другие группировки, объемом посуше, как правило, «наводили движения» в общепите местного, не центрового масштаба. В пределах микрорайонов присутствия. Власть воровскую представлял Андрей Макаров, дерзкий, молодой и уже неоднократно судимый «стремяга» [5], по прозвищу Макар. Его уголовные клевреты могли всплыть в любой точке городской увеселительной топографии, не особо считаясь с негласными демаркационными линиями. Как, например, в поисках мелкой добычи пытались сдернуть денег с только что заехавшего в общежитие первокурсника Малыгина. Сам же Макар, чаще всего, оккупационно располагался в кафе центрального рынка, основного источника финансовых поступлений «на общее». Ну и не последним аргументом в пользу этой убогой кафешки являлось наличие в её пределах суетливых азербайджанцев, гарантирующих поставщиков марихуаны и гашиша. Кстати, и у нацменов был свой куратор – дагестанец Фарид, умудрявшийся дипломатично уживаться со всеми группировками города.
Как водится, борец-вольник, призер республиканских первенств. По слухам, бывший гантамировский ополченец, участвовавший в штурме Грозного в июне 1994 года. Умение выстраивать коммуникацию на любом уровне привело его к должности тренера по рукопашному бою в спортивном обществе «Динамо». Мастер-классы у него брали оперативники РУБОПа и бойцы ОМОНа, что определенным образом упрощало существование в сгущавшейся атмосфере бандитской Вологды. Фарид не множил вокруг себя больших родственных колец, как это обычно делали его собратья. Он обходился одной машиной самых близких и широкой сетью преданных рукопашников, имеющихся в каждой кавказской диаспоре. Попасть в секцию к Фариду для молодого выходца с Кавказа было почетнее, чем гимназисту – ботанику поступить в МГУ. Чаще всего машину «фаридовских» видели около шашлычной «Дербент» на окраине Вологды, в районе станкозавода.
Наличие этого минимума познаний темной стороны города было необходимо любому начальнику охраны крупного питейного заведения. А если, помимо услуг возлияния и чревоугодия, наличествовали женщины, громкая музыка и ночь до утра, то ориентироваться во всех нюансах нужно было ещё в режиме актуальных новостей.
Харламов