в ночной сорочке, с зарёванным лицом, застыла в дверях истуканом и провожала мужа затуманенным, каким-то безумным взглядом. Когда за конвоем захлопнулась входная дверь, она перевела взгляд на Марка, тихо произнесла, словно извиняясь за причинённые неудобства:
– Вот… Тимошу… увели…
В её больших, сочащихся слезами глазах, стояли испуг, безысходность и непонимание одновременно.
Марк почувствовал, что в сложившейся ситуации следует как-то утешить соседку, сказать, наверно, какие-то обнадёживающие слова. Но такие слова, как на грех, не приходили в голову. Он нелепо торчал в коридоре, держась за дверную ручку, и молчал. Потом, наконец, опустив глаза, выдавил из себя через силу:
– Это ошибка, я в этом уверен. Завтра следователь разберётся во всём и вашего мужа отпустят домой.
– Правда? – с недоверием спросила жена Шпака.
– Правда, – покривил душой Марк, – идите спать, вам нужно отдохнуть.
Он вернулся назад в комнату, лёг в постель.
– Арестовали? – спросила шёпотом жена.
– Увели под конвоем, – тоже шёпотом ответил Марк.
До самого утра они с Евдохой не сомкнули глаз.
Дней через десять арестовали ещё одного жителя барака – Краснюка Игната. Ни Тимофей Шпак, ни он, домой больше не возвращались. Третьей жертвой должен был стать Никита Ищенко, но ему на момент ареста просто повезло. Среди ночи он отправился в туалет, который располагался в нескольких десятках метров от барака. Справив нужду, он услышал шаги людей, идущих к бараку, и затаился в сортире.
– Где ваш муж? – спросил офицер НКВД, не обнаружив Никиту Ищенко дома.
– Не знаю, – равнодушно ответила жена, зевая. Она была боевой женщиной и хорошей актрисой, за словом в карман не лезла. Никита рассказывал Марку, что родом она из Одессы, из семьи рыбаков.
– Как так не знаешь? Муж он тебе всё-таки.
– Муж – объелся груш! С работы не приходил ещё, шляется, чёрт знает, где-то. Почём я знаю, куда его занесло на этот раз! Может с бабами развлекается, может с мужиками самогонку хлещет, откуда мне знать? Привыкла уже к его загулам. Иногда он, сволочь, по несколько дней не появляется дома. Вот только вернётся – я ему задам! Всю морду расквашу, заразе! Вы так и знайте!
Когда конвой ушёл, Никита вернулся в барак.
На следующий день у него с Марком состоялся разговор.
– Уезжать надо отсюда, срочно, – сказал Никита Ищенко. – Не взяли сегодня – возьмут завтра. И тебя, Марк, не обойдут стороной, не надейся.
Марк задумался, спросил:
– И куда ты?
– В Среднюю Азию подамся, к родственнику своему. Там-то уж точно не найдут. Там чекисты по кишлакам не рыщут, далековато для них пускаться в такие походы и опасно – могут убить.
– Наверно, ты правильно решил, – в раздумье проговорил Марк. – Но мне с семьёй отправляться в неизвестность слишком рискованно. Без паспорта, да и денег на дорогу сейчас нет.
Никита