что должно произойти, чтобы о нас подумали, что мы несем пользу обществу. И просто вряд ли у нас получится по-театральному пререкаться, устраивать там всякие слезливые скандалы и ссоры и прочее эмоциональное говно.
После этой глубокой мотивационной речи на доске появился третий параграф:
«3. НЕ УСТРАИВАТЬ ДРАМЫ»
– Нахер драмы, – из зала донесся суровый голос Сереги.
– Драматургия для Шляпича, – внес свою лепту и Эдик, вдобавок еще зарядив в Шляпича подушкой.
Шляпич уже встал с дивана и хотел было демонстративно затаить обиду, но Петрюня с помощью указки направил его взор на третий пункт, и Шляпич, не лишенный понимания тонкостей дружбы, тотчас остыл.
Эдик же пригубил чашку чая, которую увидел перед собой. После того как он это сделал, ему какое-то время пришлось сдерживать себя от агонического крика, и лишь затем он наорал на Петрюню:
– Ах ты псина, ты свой ссаный чай в ад ходил заваривать?
Петрюня воспринял претензию в штыки и желал разобраться:
– Что тебе опять не так?
Эдик поднял чашку в воздух и указательным пальцем проследовал по траектории пара, исходящего от горячей воды. Петрюня все понял, но имел веский аргумент в свою пользу:
– Ну да, прикинь, чайник закипел, и я налил кипяток.
Эдик поставил чашку обратно на блюдце и откинулся назад с крайне недовольной экспрессией на лице. В ответ он пробурчал:
– Я бы лучше чай с холодной водой из-под крана попил, чем так.
Это был здоровый в понимании четверки спор. К тому же, кроме Эдика, к чашкам адского чая никто не притронулся. А Петрюня принялся писать еще один заголовок, который, судя по содержанию, должен был оказаться последним в его своде правил по выживанию:
«4. НЕ УМИРАТЬ»
Как только Петрюня подвел черту под этим гениальным посылом, Эдик стал хлопать. Вскоре Серега с Шляпичем также прониклись написанной на доске установкой, и комната наполнилась громкими аплодисментами.
– Браво! Браво! – закричал Эдик.
Все подняли свои зады с дивана и аплодировали Петрюне, уже стоя. Это был тот самый момент, когда непонятно, иронично что-то происходит или нет. Однако Петрюня на всякий случай тоже стал хлопать в ладоши и гиперболизировать момент идиотизма у него дома.
Когда все успокоились, Петрюня заговорил:
– Так, ну, это все правила, таки да. Теперь нужно определиться, нужно ли нам кого-то спасать?
– Родственников у нас в городе нет, – сказал Шляпич.
– Ты прав, Шляпич, – ответил Петрюня и облегченно уселся на диван вместе со всеми.
– Я могу спасти только человечество, – похвастался Серега.
– Да пусть все сдохнут вообще, зачем париться? – критичнее всех ситуацию оценил Эдик. Затем он продолжил: – Если бы у нас было пиво, то мы бы тут у Петрюни могли засесть и переждать, пока какой-нибудь журналюга не напишет о происходящем.
В комнате на пару секунд возникла