ненужную ветровку или сумку похуже.
Утро первого сентября началось для всех спозаранку.
– Не, ну этот колхоз – просто засада! – восклицал Гена Савченко, волоча по коридору второго этажа новый шкаф. Волейболисту с третьего курса помогал гимнаст Ячек, для которого не нашлось места в комнатах первокурсников. Савченко сначала расстроился, но перенёк-дислексик так смешно говорил и был таким непритязательным, что вскоре Гене показалось, что лучшего соседа не найти. Всю ночь волейболист всхлипывал от смеха, а утром подрядил гимнаста принести новый шкаф; место, на котором раньше стоял старый, пустовало уже давно.
Рыжий и разболтанный на петлях двухдверник поставили у входа. Комната ребят походила на свалку: стол был завален книгами, на кроватях стояли раскрытые сумки. Повсюду валялись непригодные для колхоза зимние полушубки, туфли, сапоги, брюки, свитера, рубашки, галстуки, пиджаки… Паспорт волейболиста, с пропиской в Севастополе, и второй – гимнаста, с гомельским штампом, бросили на пустые полки шкафа. Собираясь, Савченко учил первокурсника укладывать вещи. К хаосу добавлялась суета: время общего сбора приближалось.
– А зочки и сонтик брать? – Миша показал футляр с солнцезащитными очками и зонтик.
– И панаму, Ячек, не забудь! Ведь едем мы в коллективное хозяйство со звучным названием Луховицы. – Гена оскалил мелкозубый рот. Деревня Чуваки или Бодуны, посёлок Давыдов конец или Лобок, речка Вобля, населённые пункты Бухалово или Тупицыно, разбросанные по всей стране, давали широкий простор для фантазии. Хоккеист Миша Соснихин, будучи местным, раздел ради ребят не только свою семью, но и соседские.
– Понимать надо, дорогая редакция, что у нас указ облкома! Не хухры-мухры, – разглагольствовал первокурсник, пассивно выделяя неприятные испарения после капусты, залитой вчера фирменным коньяком и вручая, кому сапоги, кому ветровки.
В комнату осторожно постучали. Гена распахнул дверь в надежде, что это хоккеист принёс ему кирзачи. На пороге стояла Цыганок. Её золотистые кудри за лето отросли и были распущены, лицо блестело от пота.
– Привет, хлопцы, – пухлые губы девушки, накрашенные перламутровой помадой, растянулись в улыбке. – Как дела?
– Хорошо, Света, – махнул Ячек, – привет! Гы тотова?
– Тотова, не видишь, что ли? Девушка только что с евпаторийского пляжа, – буркнул Гена. Ему этим летом пришлось работать в библиотеке.
Света осторожно заглянула в комнату.
– Хлопцы, а может, вам тут уборочку быстро забабарить? У нас в комнате есть и ведро, и тряпки… – у Цыганок всегда всё было просто, без проблем.
– Не надо, – Гена сел на свою кровать и стал перебирать одежду.
– Почему? Пыли ведь полно.
– Потомуша. Майку свою салатную испачкаешь. И вообще – через месяц придёшь с тряпками, когда вернёмся.
Света осмотрела свою футболку, поправила свитер на плечах и покачала головой:
– Ну,