у них это давно, дай Бог памяти, кажется, на свадьбе Анны Петровны. Федор тогда едва приехал в Петербург.
– За каким рожном его сюда принесло!!? – вырвалось у Меншикова.
– Надо полагать, дядья его сюда выписали, мало ли Алексей Григорьевич с Василием Лукичом в ту пору стянули сюда своих родственников, да свойственников, дабы иметь подмогу в противостоянии с тобой, когда ты Екатерину на трон ставил… Он сильно припоздал, но прибыл…
– Верно, верно, продолжай про Марию—то, – направлял разговор Меншиков.
– Вот, попервости, я никакого значения не придала, ведь тогда Мария крепко в своего первого жениха Петра Сапегу была влюблена. Ты велел ее от него отводить, так я, грешным делом, и подумала пущай замечает, что и другие молодцы на свете есть, которым она интересна…
– Ну! – поторапливал светлейший.
– Так все, – прозвучал ничего не разъяснивший ответ.
– Как все? – изумился Меншиков.
– Очень просто, больше ничего не происходит. Они лишь глядят друг на друга, когда бывают в одном месте в один час, правда, все упоеннее, иной раз думается, что, кроме друг друга, они никого и не видят.
– Надо понимать люблены? – поставил вопрос ребром светлейший.
– Иначе не истолковать, – раздумчиво проговорила жена.
– Не к стати, не к стати… – бурчал князь.
– Пожалуй… – согласилась Дарья Михайловна.
– Сошлю его! – решил светлейший.
– Как, зачем, за что? – последовали вопросы.
– Не то чтобы сошлю, дам поручение… на Кавказ… – прикидывал Меншиков вслух.
– Как бы хуже не вышло… – обеспокоилась княгиня.
– Надо же как—то прекратить их «гляделки»! Неприлично царевой невесте—то… сама понимаешь… Поди многие подметили? – волновался князь.
– А хоть бы и так, самому—то Петруше безразлично, – княгиня, как и муж, за глаза называла императора «Петрушей» по старой привычке.
– Ладно, с Федором я поразмыслю, и ты подумай, пойду, пожалуй, с твоего позволения, – поднялся князь.
– Ступай, ступай, только не горячись, – уговаривала Меншикова, провожая супруга к дверям.
Меншиков вышел полный решимости и намерения действовать, но не успел он пройти и пяти шагов, как его снова настигла неотступная и привычная уже фраза: «Господи, и зачем мне это все нужно…».
ГЛАВА IX
Не нравился княгине Меншиковой последнее время ее светлейший. Она видела, что он не—то обмяк, не—то рассеялся, не—то обессилел. Дарья Михайловна даже не могла охарактеризовать его настроение и состояние. Это было что—то неведомое ей, не знакомое, таким она «своего Данилыча» никогда раньше не знала. Она ощущала растерянность, потому что не ведала, как к нему и подступиться, чем помочь. Совсем недавно она была уверена, что совладать с Данилычем всегда сумеет, знает все нюансы его души, все черты и черточки его характера, ан, – нет. Она делала неоднократные попытки пробиться к нему,