месте. Единственной живностью были ящерицы – огромные, вполовину моего пса. Всякий раз, как я поднимался на холм, замок казался ближе. Я понял, что дорога ведёт на замковую гору, и мне не терпелось добраться туда поскорее. Но нужно было вновь и вновь спускаться в мрачный лес, где всё наводило ужас. Чтобы не оглядываться по сторонам, я смотрел вперёд. Любой поворот стоил невероятных усилий, ибо мне чудилось, будто за каждой скалой и деревом притаилось что-то, или кто-то, кого я страшусь с самого первого мгновения моей жизни. Так оно и случилось.
– Вы увидели? – не выдержал мастер, перед мысленным взором которого возникал образ новой гравюры. – Каков был вид его?
– Их было двое, – крестоносец вышел из тени. – Я поднял глаза и сначала заметил всадника справа.
– Человека? – спросил Бегайм.
– Нет. То есть, он был в человеческом обличье, если это можно так назвать.
– Всадник? – уточнил Генрих так, словно знал ответ заранее.
– Да, верно. Всадник, облачённый в саван верхом на тощей кляче с верёвочной сбруей. Голова наполовину сгнила, на месте носа – дыра. У него была седая борода, взъерошенные волосы торчали из-под короны увитой шипящими змеями. Вокруг шеи тоже извивалась жирная гадина. Самый вид его вызывал отвращение, но я почувствовал, что опасность таится в предмете, который мертвец держал в правой руке. Всадник всячески старался обратить моё внимание на него, так и норовил сунуть в лицо. Я знал, что если начну разглядывать его, то погибну навеки.
– Что ж это за предмет? – допытывался мастер.
– Песочные часы, – ответил Генрих вместо брата.
– Так и есть, – подтвердил крестоносец. – Верхняя колба была заполнена песком чуть меньше половины. Вдруг песок стал сыпаться быстрее и быстрее. Я с трудом оторвал взгляд от часов, уставился на дорогу и ещё крепче вцепился в поводья, надеясь на коня, который завёл меня в эту проклятую глушь. Труп хотел было преградить мне путь, но конь оттеснил клячу, даже не коснувшись её.
– Однако тут ты ощутил позади себя кого-то ещё! – подхватил Генрих. – Ты обернулся?
– Нет, я очень хотел, но понимал, что погибну как жена Лотова, ежели обернусь.
– И Вы так и не узнали, как выглядел непрошенный попутчик?
– Я его видел, – объявил Генрих с ноткой торжественности в голосе. – Наши тропы то отдалялись, то приближались, порой я видел Конрада сквозь листву, хотел подать ему знак, но почему-то был уверен, что он меня не увидит и не услышит, даже если я закричу во всю глотку. Когда эти двое приблизились к нему, я был рядом.
– Вот как? – крестоносец посмотрел на брата с изумлением.
– Да. Позади тебя был дьявол!
– Как ты понял, что это именно дьявол?
– Он выглядел так, как обычно изображают нечистого: кабанье рыло, костяной гребень на голове и крылья наподобие тех, что бывают у летучей мыши. Но главное – взгляд.
– Взгляд? – Мастер попытался представить