она без помощи конюха смогла останавливать, поворачивать и трогать коня с места. Скованность уступила место уверенности, и точно уловимая ею манера посадки в седле уже не казалась ей тяжёлой и обременительной. Она не заваливалась на бок, как в первые минуты тренировки, а держалась уверенно, точно влитая в седло и когда конюх, отстегнув корду, попросил её тронуться с места самостоятельно, она, направив вперёд лошадь, ослепительно улыбнулась, понимая, что у неё все получается.
Игорь подъехал к ней сразу же, как только она осталась одна и похвалив её за уверенность и смелость, вместе с ней двинулся рядом, направляя свою и её лошадь по кругу. Протянув руку, он слегка страховал её сзади, касаясь рукой её талии и когда она пыталась отстраниться и показать, что у неё самой уже всё, получается, вызвала своим бурным протестом на его лице лёгкую улыбку.
Спустя полчаса уверенного движения на лошади, они покинули пределы манежа и выехали на лужайку за конюшней.
Катя впервые увидела окружающее её пространство с высоты седла и картинка, открывшаяся перед её глазами, оказалась похожа на сказку.
Мерное успокаивающее движение лошади, дивное пение птиц в кронах высоких деревьев, тронутые яркой позолотой берёзы, нависающие ветвями над их головами, когда они въехали в рощу и воздух, наполненный восхитительными ароматами свежего ветра, прелой коры и спелых осенних яблок.
Они спешились с лошадей и подошли к небольшому искусственно созданному водоёму. Остановившись на берегу, Елагин подошёл сзади к Кате и обняв её за талию, прижал к себе.
Они стояли молча и смотрели на зыбкую гладь пруда, на поверхности которого медленно кружились опавшие жёлтые и багряные листья. Ветер развевал ветви деревьев, заставляя последние листья отправляться в их последний полёт. Перелётные птицы в кронах деревьев шумно готовились к отлёту в тёплые края, оглашая округу громкими голосами.
– Знаешь, никогда не думала, что осень может быть так красива… – задумчиво произнесла Катя и прислонившись затылком к груди Елагина, прикрыла глаза. – Я первый раз увидела всю эту хрупкую и ускользающую красоту, когда мы были с тобой и Байроном в парке и вот сейчас снова. Золотая осень – это упоительное зрелище.
– А я всегда любил осень… Вот такую, как сейчас… С дивным хороводом и кружением листопада, когда кажется, что голова кружится в упоительном ритме дыхания осени. Безудержного и такого пленительного.
– Ты говоришь, как поэт или писатель.
Елагин улыбнулся.
– Просто говорю, как чувствую.
– Очень красиво… – Катя нежно сжала руками его пальцы. – У тебя тёплые руки, а я мерзлячка… – она улыбнулась.
– Ничего страшного. Это поправимо… – Игорь развернул её к себе и обхватив её пальцы, заключил их в тепло своих ладоней. И подул губами на них пытаясь их согреть. – Теплее? – он пристально всмотрелся в её глаза.
Катя улыбнулась и приблизилась к его лицу.
– Мне