на типичного скульптора.
Скульптур в доме практически не было. Была только одна. На входе в дом в человеческий рост стоял гипсовый Зевс с гроздью молний в левой руке, прижатой к груди, а правой он фотографировал себя сверху на айфон.
Вся компания разместилась в гостиной комнате особняка. Комната представляла собой номер в гостинице Танжера. Из мебели был лишь большой стол, который стоял в центре комнаты. Стол невысокий, чтобы с него было удобно есть только сидя на полу, который застелен огромным ковром, по-видимому, ручной работы. На ковре разбросаны много маленьких подушек. В центре стола стоял огромный кальян из слоновой кости с двадцатью трубками для курения. Из-за своих исполинских размеров и всех этих шлангов он напоминал кракена со старинных гравюр XIX века. Две стены комнаты представляли собой сплошное огромное окно в человеческий рост, за которым уже во всю силу светило летнее солнце. Немного не к месту восточного стиля смотрелась огромная плазма, висящая на стене. Сергей почувствовал липкое ощущение дежавю. Он судорожно пытался вспомнить, где он всё это видел.
«Только барханов не хватает, малыш?» – услышал Сергей…
– А в фашисткой Германии были суши-рестораны? – как бы сам у себя спросил Азарий, выдыхая густой пушистый дым с ароматом вишни.
К моменту этого вопроса из всей компании за столом осталось только четверо. Сергей, Азарий и две близняшки-брюнетки Ира и Герда. Сестрёнки были молоды и симпатичны и учились в Санкт-Петербургском университете по открытию в людях ментальных способностей на факультете внебрачных церебральных связей. Что такое внебрачные церебральные связи, Нечаев даже и не брался представлять. Но из всех прочих девушек они были единственные, кто не вспоминал чью-нибудь мать в конце каждого предложения. И не стремились напиться до обморочного состояния, тем самым поддерживали длящуюся уже несколько часов беседу. Собственно, их и осталось только четверо из-за этой продолжительной беседы. В течении первого часа диджей Трависил, прихватив с собой трёх поклонниц, скрылся в комнате на втором этаже. Оттуда первые двадцать минут раздавались характерные звуки. Ещё три девушки, ссылаясь на ранний подъём в университет, взяли у хозяина дома полотенца и скрылись в ванной комнате, откуда не выходили и по сей момент. Самыми трезвыми и понимающими происходящее были эти сёстры-брюнетки с весьма странной фамилией для этих широт – Ивановы. Хозяин дома был весьма пьян, хотя и держал себя в руках. А вот Нечаев чувствовал себя гусеницей из всё той же старой доброй «Алисы в Стране чудес». Но в отличие от гусеницы, Сергей мог лишь слушать и выдыхать приятный дым кальяна, а вот дать кому-либо дельный совет или хотя бы заговорить он не мог. Поэтому последние несколько часов он внимательно слушал беседу скульптора и близняшек. Беседа была в основном односторонней: Нечаев и Азарий слушали сестёр, как те рассуждают