сваливаем прочь. Тем более – а мне это хорошо известно – настроение и способность к совокуплению многих женщин лёгкого поведения часто зависит от подкормки.
Но я, по-видимому, перегнул палку, относя Вику к категории женщин падших, ищущих выгоду при всяком удобном случае.
Включил радио. Играла попса. Не мой стиль, но хоть какое-то веселье.
Жить одному, конечно, легче. Пока ты здоров. Но не дай бог, если силы тебя покинут, одиночество превратится в пытку. Поэтому приходится искать, пробовать, ошибаться и, если надо, уходить прочь. Навсегда.
Уже совсем стемнело. На юге России буквально за несколько минут голубое небо делается тёмно-синим, потом чёрным, и наступает ночь. Звёзды светили, перемигиваясь между собой, полная Луна – анус Вселенной! – плыла следом. До Тихорецка оставалось километров тридцать.
Вдруг прямо посреди пустынной дороги появился силуэт – дальний свет фар выхватил чью-то фигуру на разделительной полосе. Показалось, человек идёт навстречу. Я решил, что это пьяный местный житель возвращается домой, нажрался самогону – и всё до одного места! Сбросил скорость. Медленно подъехал ближе, лучше осветил фарами пешехода и увидел – стоит молодая девушка.
Откуда взялась эта девчонка?
Одета она была в голубые джинсы и белую футболку. Но босиком. Может, ноги натёрла, мозоли? Потому и сняла кроссовки или туфли.
А где же обувь?
До населённого пункта, который я проехал, надо было идти километров пять или шесть. Девушка, видимо, шла туда. Но она как-то странно себя вела. Я решил, что, может быть, случилась какая-то беда, нужна помощь. И вышел из машины, включив аварийные огни.
Спросил:
– С тобой всё в порядке?
Тишина.
Девушка стояла на месте, а взгляд её был направлен куда-то выше моей головы. Я оглянулся, посмотрел наверх, но ничего не увидел подозрительного, только звёзды, только Луна. И стал приближаться к незнакомке. Когда между нами оставалось метра три, я заметил перед ней на асфальте жёлтую полосу, которую она как будто не могла перейти, её останавливала какая-то неведомая сила. Глаза щипало от усталости и недостатка сна. Кровь кипела. Слух и зрение обострились. Нервы были наэлектризованы до сверхчувствительности. Где-то в темноте какая-то тварь испустила пронзительный вопль ужаса, вскоре за которым последовали другие, а потом раздался последний вскрик, более громкий и продолжительный, чем все предыдущие. От этого боль врезалась в живот, как лезвие ножа, когда страх схватил за кишки и скрутил их. Все тело сжалось, как в судороге, мускулы окаменели. Я остановился и стоял парализованный, не мог сдвинуться с места.
– Ты кто? Что с тобой? – спросил я.
Ответа не последовало.
Я снова пошёл вперёд, медленно, а после опять остановился. Если говорить, что мне стало жутко – ничего не сказать. Тот, кому не страшно жить в наше время просто страдает недостатком воображения. Страх холодком пробежал по спине,