Но мудрецы говорили, что даже самого дорогого гостя не следует слишком долго держать у своего очага. Известно много случаев, Эсип, когда такая беспечность хозяина приносила бедствия и даже позор. Если бы гора эта была моей собственностью, если бы ее можно было взять и принести, я от души и с удовольствием подарил бы ее тебе. Но я не могу распоряжаться тем, что мне не принадлежит, Эсип, и ты не должен просить у меня то, чем я не владею». Дука был щедрым и благородным человеком. Достойный потомок великого предводителя нахов Муоцы. Может и вам доводилось слышать о моем друге Дуке?
Бага и Буга переглянулись. Им очень не понравилось, что одним из их попутчиков оказался Эсип. Именно от него и таких, как он, предостерегал Дука своих сыновей.
Не верю я, говорил он часто, не верю я ветрам, дующим с восточных степей и пустынь. Они покрывают душу песчаной пылью. Другие ветра, изредка накатывающие с запада, севера и юга, хотя и набрасываются жестоким ураганом, сгибают тебя своим порывистым напором, испытывая на прочность твою волю, но убедившись, что ты готов противостоять им, проносятся дальше. Восточный же ветер, хотя нет в нем ни ураганной силы, ни ледяного холода, продувает тебя всего. Он коварен, как сквозняк, и никогда не довольствуется одними лишь легкими своей жертвы, стараясь проникнуть в самую душу, добраться своим могильным дыханием до мозга костей.
Мудрый Дука говорил, что зло, идущее со всех других сторон, будет явным и очевидным, как силуэт хищника за осенним кустом. Зло же с востока змеей проникает в душу и тело человека… Надо быть бдительным к восточным ветрам.
Молодые люди не раз слышали и крепко запомнили эти слова деда.
– У этого Дуки, о котором вы говорите, были сыновья? – Спросил Бага.
– Да. У него было двое сыновей – Астамар и Оздамар.
– Постойте-ка, – вмешался Самайл. – Не о вашем ли деде говорит Эсип?
– Да, это наш Дада.
Эсип встал, широко улыбаясь, подозвал нахов и по-отечески нежно обнял каждого.
– Много времени я провел с вашим дедом, много хлеба-соли съедено в его доме. Я никогда не забывал, сколько добра он сделал, с каким уважением относился ко мне. И всегда мечтал о том, чтобы мне представился случай отплатить ему за это добро. С этой минуты, на все время пути до Рима и в самом Риме, пока мы не расстанемся, вы мои гости. Смело распоряжайтесь всем, что у меня есть, не стесняйтесь, не отказывайте себе ни в чем.
– Мы уважаем и почитаем, Эсип, и ваши слова, и ваши преклонные года. Конечно, в дороге и в незнакомой стране может понадобиться помощь, и мы непременно обратимся к вам, если будем нуждаться в ней. Но, прошу простить нас, Эсип, у нас есть к вам один вопрос. Конечно, мы молоды и мало что повидали в своей недолгой жизни. И не следовало бы нам, наверное, вести такие разговоры с ровесниками наших отцов и дедов. Но тем не менее… Да простятся нам наши сомнения, – в первый раз с момента своего появления среди караванщиков заговорил Буга. Голос его, по-юношески чистый и приятный,