что я атеист? Нет. Вроде. Может это из-за запрещенных книг? И что же меня теперь в тюрьму за это?
Из прихожей до кухни идти от силы секунд шесть, но я уже со страху перебрал все возможные проступки и даже представил, как меня отправляют в тюрьму. Никогда не забуду этот страх неизвестности.
На кухне уже суетился отец, он поразил меня своей внешностью. Отец всегда был крайне неопрятным, мылся он нечасто, причесывался еще реже, а одежда всегда была неглаженой. А тут: отец выбритый, одежда выглажена так, что на ней ни одной морщинки. Еще и завтрак готовит, прям щебечет на кухне.
За столом сидел еще один мужчина, такой же подкаченный, на нем так же черный классический костюм. Он пил чай или кофе, мне было не до того.
– Андрей Александрович, доброе утро, – сказал мужчина, ставя кружку на стол.
– Доброе, – тихонько и неуверенно ответил я.
Отец взглянул на меня и промолвил:
– Кушать хочешь? Я приготовил глазунью.
– Нет, спасибо, – ответил я. А сам умирал от голода.
– Что ж, тогда я думаю, стоит перейти к разговору. Скажу сразу, разговор будет долгим, но увлекательным. Полагаю, что вам стоит присесть, – сказал мужчина, допивая содержимое кружки.
Я послушно сел напротив мужчины. Отец молча взглянул на меня, затем потупил взгляд, опустил голову и удалился из кухни. Я остался абсолютно один с незнакомыми мне людьми.
– Пожалуй, прежде всего, стоит представиться. Меня зовут Азазель, мужчину, что так неравнодушно смотрит на яблоко на столе, зовут Люк.
Я взглянул на Люка, он и вправду уж очень странно смотрел на яблоко. Мне было не по себе, страх одолевал меня всё сильнее и сильнее. Я никогда не видел столь одержимые глаза. От своего страха я только и смог, что выдавить из себя:
– Угощайтесь.
Азазель улыбнулся, Люк же взял яблоко со стола — сколько блаженства было на его лице, когда он ел яблоко. Чуть позже я расскажу о них. Азазель и Люк весьма весомые фигуры в нашем государстве, они отвечают за молодую поросль, за контроль над умами молодежи. И, признаться честно, они великолепно выполняют свою работу, но, к сожалению, такая работа очень сильно меняет людей.
– Что ж, Андрей. Мы представляем министерство по подготовке молодежи к государственным должностям. И от лица всего государства хотим тебя поздравить.
– С чем? – насторожено спросил я.
– Вы великолепно сдали экзамен. Ваш бал составил девяносто восемь. Это очень, очень хороший результат.
– Я рад, – осмелев, сказал я.
– И вы поступили в университет госуправления, – добавил Азазель.
– Спасибо, конечно, – вежливо сказал я, – но я хочу в другой, мне бы хотелось…
Но меня перебил Азазель. Он заулыбался, его улыбка была до самых ушей. Знаете, есть улыбки радости, есть улыбки печали, а это была улыбка злости или, скорее, хитрости. По ней я сразу понял, что выбора уже у меня