картину, где восемь человек, поочерёдно с каждым, завернув руку за руку друг с другом с содержимым стаканчика, понемногу отпивая, по три раза целуются.
Когда дошла моя очередь с Ирмой, я заметил, что она немного смутилась, хохотавшая до этого, но подошла ко мне очень близко. Я слегка обнял её, мы сделали по глотку шампанского, губами коснулся её губ и задержался в поцелуе.
Она не отпрянула. Мне показалось, что во всеобщем хохоте и суматохе на нас никто не обратил внимания. Мне не хотелось отпускать её губ, но усилием воли я заставил себя успокоиться и продолжить массовый брудершафт.
Родители начали о чём-то активно разговаривать, а мы, то есть дети, отправились устраивать вновь прибывшие вещи в следующую складскую комнату, где также были раскладушки, цветы, а вместо ударной установки стоял синтезатор, микрофонные стойки, звуковые колонки.
Завтракать новые гости отказались наотрез, поскольку плотно поели в самолёте. Вместе со второй парой они пошли разглядывать окрестности, узнав, что ничего от них не требуется и до завтра в их распоряжении уйма свободного времени.
– Совсем ничего не нужно делать? – спросил у нас папа.
– Совсем! Можете отдыхать, гулять, загорать, купаться в речке, но не забывайте про предстоящий обед и ужин. Вечером я всех вас соберу для небольшого необходимого мероприятия, – объявил Прохор.
– Филат, а ты побудь с Ирмой пока без нас, мы отойдём ненадолго, – обратилась ко мне Инга.
– С удовольствием! Я сам уже хотел предложить подобное, – и обратился к своей любимой попутчице немного неуклюже, – Пошли, погуляем.
– Да, это хорошая мысль.
Мы ушли в противоположную сторону от родителей, чтобы не пересекаться с ними, а побыть вдвоём. Ирма послушно шла в выбранном мной направлении. Сначала мы молчали. Прошли мимо зернохранилища, где заканчивалась деревня, и увидели красоту русского поля с левой стороны и перелеска с правой.
– Жарко становится, – сказал я.
– Да, надо бы спрятаться в тенёк.
– Пойдём в лес?
– Тут такие дебри.
– Ничего, сейчас что-нибудь найдём.
Вскоре мы свернули на тропинку, ведущую в лес. Здесь не так сильно припекало солнце, поднявшееся высоко к этому времени. Небольшой ручеёк обрадовал нас своим журчанием. Мне захотелось попить из ладоней ключевой водички.
– Ирма, будешь пить?
– Хорошо бы, конечно!
Я спустился к ручью и протянул ей руку, чтобы помочь. Она начала спускаться, держась за неё, и оказалась в итоге в моих объятьях.
– Так сильно пить хочется, – сказала она, освобождаясь от меня, наклонилась к воде, подставив руки к струящемуся напитку.
– Вкусная? – спросил я.
– Прелесть!
Я тоже попил из сложенных вместе ладоней вожделенной водицы, искрящейся в лучах, пробивавшихся сквозь кроны деревьев. Поднявшись от ручья на бугорок, снова протянул руку Ирме. И снова она оказалась близко ко мне. Я обнял её и стал целовать, чувствуя дрожь в наших телах. Не дыша, жадно держа в руках тонкую талию, ощущая кружение головы, слыша стук двух сердец, я