звонок я.
– Ладно, я заеду вечером, – поднялась с места она, – как раз скажу пару слов о… кое-ком, – её взгляд скосился на повернувшуюся именно к ней новенькую, – с тебя вино, с меня рассказ.
Она махнула мне рукой и начала осторожно спускаться с широких ступеней аудитории.
– Камил, не хочешь сходить на… – друг Егора попытался меня остановить, – …на волейбол в субботу. Нам в команду не хватает как раз, а Егор сказал…
Я защелкнула сумочку и отправилась в сторону выхода.
– Я люблю футбол, – напомнила, – и не играть, а смотреть.
Только в коридоре начала искать такси – уже привыкла, что приедет оно быстрее, чем я спущусь на первый этаж и перебегу к парковке.
Поездка заняла пять минут по недавно отремонтированной дороге из одного района в другой – тощие панельные многоэтажки сменились закрытой территорией, когда я привычным жестом протянула пропускную карту водителю, чтобы тот поднес её к датчику и вернул хозяйке, то есть мне.
– Всего доброго, – не стала дожидаться открывания двери и ступила на сухую каменную кладку, под аккомпанемент роботизированного голоса «Заказ будет оплачен картой…»
Ага, одной конкретной картой, владелец которой теперь знает, что я добралась до дома, но молчит. Сейчас как зайду в квартиру, да как напишу ему что-нибудь про игнорирование!
В мини-садике справа корпели две рабочие формы, выделывая из кривого бонсая что-то не страшное. Всегда удивлялась, как он у них зимой не погибает? А с другой стороны, почему именно дерево? Я была всецело за газон, взамен выбранных в позапрошлом веке соседями деревьев. Да ещё таких.
Мужчины склонили головы в приветствии. Я шагнула в подъезд, думая только о том, куда ставить извинительные цветы, которые, так и так, пришлёт вечером Лёва. Хм… может купить вазу? В тех трёх, что у меня есть, стоят полугодовалые гипсофилы, пионы с прошлой недели и сирень, которую всучил мне Егор под предлогом «мне отдали, не знаю куда деть». А я не привередливая – цветы есть цветы. Даже от него.
А может курьер принесёт корзиночку с той мокрой губкой внутри? И никаких заморочек.
– Курьера не было? – обратилась я к консьержке, с которой уже успели поболтать с утра.
Женщина покачала головой.
– Нет, Камилочка, – с улыбкой, – а у нас сегодня происшествие! – почти не заинтересовала меня она, – странная дама рвалась в подъезд, всё ключом размахивала. Так я от неё номера квартиры и не узнала – таким только про полицию слово, так и их и нет уже.
Я смерила недовольным взглядом корешки бумаг по всяким платежам, заглянув в почтовый ящик, а после закрыла его, не взяв ничего – этим потом Лёва займется. Как он там говорит? «Моя ответственность», вроде. Он такое любит, наверное, вот пусть и…
– А ещё с мальчиком была! – продолжала консьерж, – такая важная. Видно, что не из обычных – в золоте вся. Но такой взгляд у неё был, ну чисто звериный!
Я усмехнулась и вызвала лифт.
– Хорошо, что вы нас защищаете, Любовь Витальевна, – улыбнулась женщине, – как, правда, она через ворота прошла?
Консьержка нахмурилась.
– Об