в руках и закрытым зонтиком возле правой ноги.
– Девочка, подожди! – крикнула она ей вслед. – Подожди! У тебя выпало что-то из кармана!
Машка остановила радостный бег.
Выпало? Что там могло выпасть? Жвачка сжёвана, наклейка наклеена…
– Вот… – Женщина протянула серую бумажонку, сложенную вдвое.
– Угу, спасибо, – небрежно бросила Машка и так же небрежно схватила записку.
Наверное, кто-то сунул ей в карман обзывательства, как было однажды в начальной школе. Тогда учительница подняла бучу и защитила Машку, и никто больше не смел писать всякие гадости про неё и её семью. А теперь…
«Если хочешь попробовать начать новую жизнь, приходи сюда завтра».
Машка дважды перечитала записку.
– Это не моё. Откуда?.. – спросила она, поднимая глаза, но вопрос лишь растворился в воздухе, так как в округе не было ни души.
Одинокая вышка, загородные поля и разноцветные огни городских домов.
Юрка Кактус
Промозгло было вокруг. Это ощущение сырости проникало не только под серую ветровку со сломанной молнией, но и во все здания: мрачные кирпичи построек девятнадцатого века впитывали дыхание осени как бы с ностальгией; из-под крыш высоток темнели струи подтёков; брус Яхты, символа района речников, медленно догнивал.
Юрка тоже, казалось, умирал изнутри. Что-то даже не сосало, а ныло под ложечкой от чувства дикого и непреходящего голода. Ожидание расправы Дамокловым мечом нависало с самого утра. Когда-нибудь он будет жить один, накопит на маленькую квартирку, найдёт скучную, но не тяжёлую работу, чтобы на ней не париться, но получать хорошие деньги. Чтобы ни от кого не зависеть. А вечером приходить домой и, закрывшись на ключ, массивной железной дверью отгородиться от них – от всех! И погрузиться в неведомые миры: книги, диафильмы, а может, получится – и на видак накопит. Кино, значит, посмотрит. Надо только пережить ещё лет пять детдомовского ада. Правда, после прочтения «Божественной комедии» (в которой он осилил только первые песен шесть) можно называть нынешнее состояние Чистилищем.
Восхождение с Ада началось, когда Юрка перешёл в разряд подростков и перестал выполнять всю грязную работу.
После детдома обязан быть Рай.
Таков план жизни. Или, как говорит учитель истории, экономический план пятилетки.
Коротал время сегодня Юрка в центре: боялся в дебрях ненароком наткнуться на место, где дерутся детдомовцы с Качковскими. В центре хотя бы спокойно: тут людей много.
Юрка гулял, озираясь по сторонам: как-то странно в купеческих домах смотрелись новомодные пластиковые двери и аляповатые витрины с английскими названиями. Вот магазин, который когда-то назывался «Первый». То есть «Магазин №1». В советское время всё было одинаковое – давали только разные номера. Чем-то похоже на детдом…
Сейчас он «Universal market». Интересно, это что-то изменило внутри? Стали покупатели чаще ходить в островок далёкой Америки, в котором работает та же тётя Клава, а продают тот же хлеб, ржаной и белый?
Если