него это закончится головной болью и изжогой. Но сейчас ему просто необходимо было выпить. Он поправил очки, упорно сползающие на кончик носа, приложил к губам протянутый бокал, сделал глоток, причмокнул. Что ж, совсем недурно.
Николай с усмешкой наблюдал за ним.
– Почему ты не избавишься от своих стекляшек, профессор? Это чтобы лучше соображать?
– Ты про очки? Не знаю, привычка, наверное, мне с ними как-то спокойнее. Ты прав, мне с ними легче думается.
Николай вытянул губы и понимающе покачал головой. Они молча выпили. Налили еще.
– Как ты думаешь, Коля, это нехорошо? – задумчиво проговорил Дэвид.
– Что именно?
– То, что я собираюсь сделать. Я насчет того, чтобы украсть вакцину.
– А что тебя смущает? Укради и все.
– Понимаешь ли, с точки зрения профессиональной этики такие поступки считаются… мягко говоря, неприличными.
– Профессиональная этика – это пустой звук. Еще полгода назад я завел бы на тебя дело, а сейчас сижу и распиваю с тобой эту вытяжку из клопов, – сказал Николай совершенно трезвым голосом.
Дэвид с отвращением заглянул в свой бокал и отставил его в сторону. Вытяжка из клопов… Надо же такое придумать.
– Не мучай себя, профессор. – Николай провел ладонью по гладко выбритым щекам. – Любой факт требует выяснения. Ты ученый, ты столько времени провел над этими пробирками и ничего не сумел сделать. Вполне естественно, что ты хочешь узнать, как это удалось кому-то другому. А что касается доктора Аум… кстати, что за дурацкое имя?… так вот, за годы работы в секретных службах я убедился, что любое массовое явление имеет под собой негатив. Профессиональная интуиция подсказывает мне, что здесь очень нечисто. Это какой-то грандиозный обман, может быть, самый грандиозный в истории. Так что твоя совесть чиста.
– Но ведь он действительно справился с Эпидемией! Ты не допускаешь мысли, что это и есть спаситель, посланный небесами?
– Не знаю, не знаю… Честно признаться, я человек неверующий,
– Я тоже… почти, – сказал Дэвид и опять придвинул бокал поближе. – Но факты, факты, друг мой! Как я могу спорить с фактами? Взять хотя бы историю с этим вымирающим городом за океаном. Аум вылечил даже больных, находящихся на последней стадии заболевания. Ты видел когда-нибудь Эпидемию на последней стадии?
– Видел. Я много чего повидал на своей работенке, и именно поэтому ни во что не верю.
– А как же идея? Помнится, ты говорил о какой-то идее?
– Она благополучно скончалась, когда расстреляли одного хорошего парня. – Взгляд Ниолая потяжелел, губы скривила усмешка: – Я выблевал эту идею вместе с остатками обеда и спустил воду… Прости, профессор, за такие подробности. За тебя. – Он опорожнил рюмку и со стуком поставил на стойку.
Дэвид тяжко вздохнул и дернул щекой. Да, трудное положение, подумал он. Столько знать и ни во что ни верить – это тяжело.
– Профессор, сделаю еще одно признание, – заявил Николай. – Я тебе завидую. И знаешь, почему? Потому что ты свободен. Я знаю десяток