пламени мы оба.
Дверь в столовую внезапно открылась.
– Добрый вечер, – услышала я растерянный голос отца. – Неужели мы пропустили обозначенное время?
– Да нет, мы-то как раз вовремя. Это братец и леди ар Страут решили прийти на ужин пораньше, – раздался следом тихий, словно шелест, голос Татии. – Ох, да мы, кажется, совсем не вовремя. Про…
Что еще хотела сказать младшая сестра герцога, я не горела желанием узнать. Отпрянув от ар Риграфа, как от котла с кипятком, я пролетела мимо растерянных родителей и удивленной Татии к выходу из столовой.
Встреча с ними всеми сейчас была выше моих сил. Я просто была не способна на бессмысленные диалоги о погоде.
– Я что, обидела ее? – недоумение четко проступило в каждом слове девушки.
– Белла! – ничего не понимая, окликнул меня граф Эредит.
– Я не хотела ее обижать, – донеслось мне в спину, едва я оказалась в коридоре.
И эти слова, черт возьми, казались просто невероятно искренними. И злили. Ох, как они злили!
Но еще больше меня выводило из себя мое собственное поведение. Я отлично осознавала, что сейчас фактически сбегала от проблем, которые все равно никуда не денутся. Но на данный момент так было легче.
Мы ведь продолжали смотреть друг другу в глаза даже тогда, когда в столовой появились новые лица. Между нами искрило так, будто кто-то поджег пиротехнику, оставшуюся от маскарада. Где-то очень глубоко внутри меня, к моему собственному стыду, несмело родилось ожидание поцелуя.
И я испугалась собственных мыслей. Ужаснулась. Воспротивилась им.
Разве было мне дело до того, осмелится ли герцог поцеловать меня наяву? А если осмелится, то будет ли этот поцелуй хоть немного похож на те, что происходили во снах?
Нет, меня ответы на эти вопросы не волновали совсем. Вообще. Абсолютно.
Герцог Рейнар ар Риграф не выглядел старым. Сделав несложные арифметические подсчеты, я поняла, что ему всего тридцать. Для магов эту цифру даже возрастом было трудно назвать, ведь магические потоки позволяли нам немного подчинить себе время. Мы старели куда медленнее, чем обычные люди, и наш возраст едва ли можно было определить на глаз.
Особенно при условии, что сильные маги очень долго оставались молодыми.
О Древние! О чем я думала!? Да какое мне дело до его возраста?
Злилась просто невероятно. Меня буквально разрывало изнутри от переизбытка чувств. Казалось, что я вот-вот лопну или задохнусь. Или потеряю сознание, чего со мной почти не случалось.
Если быть откровенной, я вообще не знала, что делать с той информацией, которую герцог сегодня обрушил на меня. Как мне теперь относиться к графу Эредит? Как смотреть приемным родителям в глаза?
Мне было восемь, когда мой настоящий отец погиб. Я помнила его и маму только по портретам, которые хранила у себя в спальне и которые граф специально для меня повесил в галерее своего особняка.
Впрочем, нет. Маму я не помнила вообще.